скажем так: я уверен в вашем профессионализме. Я читал несколько ваших научных статей, пару раз вы мелькали на местном телевидении в статусе эксперта-психолога… короче говоря, я жертва маркетинга.
– Спасибо, – сказала Накано, открыв блокнот и сделав запись. – Правда я психиатр, не психолог, но я вас поняла.
– Тем более, – улыбнулся Канэко. – Психиатр мне сейчас нужнее, правда?
Накано извинилась перед следователем за вмешательство, сказала, что пока вопросов у нее больше нет, во всяком случае, по существу – нет, и заняла свою прежнюю позу, положив ногу на ногу и раскрыв блокнот на чистой странице.
Канеко не спеша докурил, в этот раз до самого фильтра, и какое-то время сидел неподвижно с погасшим бычком, зажатым между пальцами. Его не торопили. Даже Норио Таката стоял молча, понимая по лицу задержанного, что тот молчит совсем не потому, что снова решил валять дурака. Он собирался с мыслями. В такие секунды не стоит давить на подозреваемого, нужно пристально следить за ним, и только когда (и если) в глазах его начнет мелькать сомнение, говорить или не говорить, вот тут и рявкнуть, выбить почву из под ног, не дать опомниться и передумать. А покуда ничего подобного в глазах сидящего в наручниках не мелькает – молчать. Это известно и стажерам, только окончившим полицейскую академию. А Таката был опытным полицейским.
– Хорошо, – сказал Канеко, бросив окурок в пепельницу, – я все расскажу. Но повторю: к огромному сожалению, нет в этом смысла, господин Сэки. Моя история покажется вам ахинеей душевнобольного, либо историей, выдуманной человеком, решившим поиздеваться напоследок перед казнью над парочкой полицейских. Я прекрасно это осознаю, – он привалился к спинке стула, прикрыл глаза и устало надавил пальцами на веки. – Вы обвиняете меня в убийствах, но…, – Канэко открыл глаза и закончил фразу спокойно и уверенно, – я никогда в жизни не убивал людей.
***
Исикава перевернул мою жизнь. Но перед этим он спас ее.
Иногда я думаю, что, если бы в тот день мои картины продавались чуть лучше? Возможно, я задержался на площади до вечера и двое уродов не стали бы дожидаться меня? Их ломало, а в таком состоянии вряд ли легко сохранять терпение и выдержку. Наверняка, отправились бы на поиски кого другого. А впрочем, кто знает. У вселенной свои планы. Исикавае нужен был ученик; тот, кому он сможет передать свои знания. Если все это не просто так, то что уж, значит я был обречен на встречу с ним. Такой мой путь, и сожалеть о нем глупо…
***
– Что ты мелишь? – перебил Таката. – За шизика хочешь сойти? Не выйдет. Давай по делу.
Канэко замолчал и равнодушно посмотрел на него. Затем перевел взгляд на следователя Сэки.
– Эту историю нельзя изложить в двух словах, – сказал Канэко. – Если вы хотите узнать, что на самом деле происходит, вам придется задержаться здесь до глубокой ночи. Конечно, я мог бы опустить подробности, но дело в том, что я не собираюсь этого делать. Потому что не намерен сдаваться. Я совершил глупость, нервы мои были на взводе, после смерти