свалки и с сожалением добавил:
– Народец здешний, конечно, туповат, но, чтоб машины разгрузить, много ума не надо. Не эти, так другие, сейчас в них дефицита нет. Эх! Если бы они понимали, что мусор – это Клондайк, они бы так паршиво не жили.
Скосив глаза на ограду свалки, что-то невнятно пробормотал и махнул рукой, как бы завершая разговор:
– Что тут говорить… Это понимание только для здравомыслящих, но, увы, таких здесь нет… А эти… Уж слишком много пьют… Поковыряются в кучах… что-то надыбают, сдадут – и рады… и снова пьют…
Небо быстро затягивалось черными тучами. Ветер злился, подхватывал пластиковые бутылки и швырял их в разные стороны. Поднятая в воздух бумага кружилась хороводом…
Вместе с тучами пришла темнота, и люди, копошившиеся на вонючих кучах, постепенно сливались с нею и становились черными шевелящимися пятнами…
Толстяк поднял голову к небу и что-то долго разглядывал там. Затем поежился, скрестил руки на груди и буркнул себе под нос:
– Вот так всегда: и свою работу толком не сделали, и вас черт принес с проблемами…
Повернувшись к долговязому, подумал и крикнул:
– Ладья! Людей побереги, – он махнул рукой в сторону светящихся фарами КАМАЗов, – видишь, еще работа будет… Пусть немного передохнут…
Худой непонимающе уставился на толстяка, медленно соображая, что ему говорят. Через несколько секунд будто очнулся, зашевелился, и его налобный фонарик вместе с головой согласно задвигался вверх-вниз. В дополнение он замахал в нашу сторону руками и раздраженно прокричал:
– Да понял я! Понял, говорю!
– Роман, пойдем со мной, – тоном, привыкшим командовать, произнес Прокурор, развернулся и зашагал к вагончику, в окнах которого виднелись горящие свечи.
Дверь, расположенная посередине вагончика, плавно открылась, они оказались в маленькой кухне, по обе стороны которой, слева и справа, располагались пластиковые двери. На миниатюрном столике горела свеча, потрескивая и изредка вспыхивая неяркими язычками пламени. Пахло воском.
Хозяин вагончика открыл дверь слева.
В небольшой комнатушке напротив окна стоял диван с брошенным на него одеялом и подушкой. У окна столик с двумя венскими стульями. Дальше часть комнаты была отгорожена коричневым шкафом.
– Ты где? – пробасил Прокурор.
Из-за шкафа выглянула худенькая девушка с растрепанными волосами и недовольным лицом.
– Ты че, спала?
– Нет, песни пела, – огрызнулась та.
– Ну-ну… Чаю нам поставь, – мягко попросил Прокурор.
– Нет, я чай пить не буду, – замотал головой Роман. – Давайте все обсудим, и я пошел к КАМАЗам…
– Ну, давай, – согласился хозяин и показал на стул, сам сел со стороны шкафа.
Девушка неожиданно тихо появилась за спиной Прокурора и тронула его за плечо.
– Олег Николаевич, если чай пить не будете, тогда я пошла к охране за водой. Ну, чтоб утром не бегать…
– Иди-иди, Софья, а мы пока