Эрик совершенно искренне.
– Ты понимаешь, на что нас обрекаешь? – прозрачный купол над чувствами треснул, растерянность вырвалась наружу.
– Ещё бы! – он кивнул, – я как никто понимаю. А ты?
– Ты ещё больший псих, чем кажешься, – грустно улыбнулась Ева, – и я, видимо, тоже.
Никаких сомнений, что угроза будет выполнена. Им даже напрягаться не придётся. Когда у Евы поедет крыша, даже у её близких не возникнет сомнений, что требуется лечение. А Покровские в знак доброй воли, с искренним сочувствием предложат лучшие условия и врачей. Неужели Алессандра способна на такую месть за внука? Неужели Эрик сам способен на такую жертву?
– Проверь, – тонко улыбнулась Покровская, – вдруг, повезёт.
Не повезёт – чётко поняла. Как бы сейчас не пыталась грызть совесть, Золотова в тот момент знала что делать. Она согласилась на сделку и подписалась собственной душой:
– Я согласна на сделку. Но будут условия. Первое и самое важное – клятва станет обоюдной.
– Справедливо, – кивок в ответ, – но зависит от следующих условий.
– Далее…
Из любой клятвы есть лазейка. Должна быть, но есть ли выход в этот раз, кроме очевидного и простого самоубийства. Бесполезного, так как она просто присоединиться к Эрику, и станет его новая жилплощадь коммуналкой.
Внутри сидела ядовитая игла и колола, травила душу – как можно было согласиться спасти Покровского ценой другой жизни? Даже не своей. Права бабка – жизнь Евы ничего не стоит. Да к черту реверансы! Золотова спасала свою шкуру, согласившись подставить невинного человека. В задницу все оправдания и попытки увернуться от грызущего чувства вины.
Алессандра согласилась на все требования подозрительно легко. Дорого же ей обойдётся внук. Или для неё это не цена?
− Ты мне заплатишь, − Ева перешла на ты и деловой тон. Алессандра лишь обозначила внимание приподнятыми бровями, − в прямом смысле. Один миллион долларов, и я обещаю – будем сотрудничать. Ему, − указала на Эрика пальцем, − я должна. А тебе нет. По моей вине он сейчас мёртв – я сняла якорь, забрала и соврала. Тебе лично, Алессандра, я не должна ничего. А раз так, ты мне заплатишь. Это второе условие.
− О как, − в процессе речи, женщина заинтересованно подалась вперёд, − а ты мне все больше нравишься. Эрик, где только нашёл это сокровище?
− Хм, не создавала впечатление меркантильной, − ухмыльнулся парень, но глаза не отразили чувств.
− Это не меркантильность, внук, − Покровская тонко улыбнулась, − это умение правильно вступать в дерьмо. Учись. Ева, я заплачу три миллиона долларов.
– Третье условие – вы исчезнете из моей жизни, как только все закончится.
– И частный самолёт, куда скажешь, – рассмеялась Алессандра, – как комплимент уму.
– Даже не мечтай избавиться от меня, – Эрик серьёзно взглянул, – даже не надейся.
– Посмотрим, – Ева вздрогнула бы, но «анестезия» продолжала действовать, забирая сильные