тому пример: как только на видеозаписи показались мои черные двойные двери с латунной фурнитурой, над веком начало пульсировать. Оказалось, что это мои уборщицы и повар вошли в дом, чтобы подготовить его перед посиделками, которые я устраивал сегодня вечером.
Я бросил телефон на пассажирское сиденье и взглянул на свои Rolex.
Прошло ровно сорок восемь часов и одиннадцать минут с тех пор, как я сделал Персефоне предложение. Ее время вышло. Пунктуальность и надежность были в числе немногих качеств, которые восхищали меня в людях.
Она не обладала ни тем ни другим.
Открыв бардачок, я достал из него записку со списком имен потенциальных невест, которую мне дал Дэвон. Следующей в нем значилась Минка Гомес. Бывшая модель, которая теперь работала детским психологом. Длинноногая, из хорошей семьи и с безупречной улыбкой (хотя Дэвон предупредил, что у нее виниры).
Минке было тридцать семь лет, она отчаянно хотела детей и придерживалась достаточно традиционных взглядов, чтобы желать католическую свадьбу. Она подписала соглашение о неразглашении еще до того, как я к ней обратился, – я поручил Дэвону подписать его со всеми потенциальными невестами, за исключением Персефоны, которая была:
1. Моей первой кандидаткой, а потому самой небрежной попыткой. И…
2. Слишком хорошей, чтобы кому-то обо всем рассказать.
Я вбил адрес Минки в навигатор и выехал с подъездной дорожки своего частного ранчо, на котором провел несколько последних часов, катаясь на лошадях и пренебрегая своими обязанностями, а вовсе не негодуя из-за того, что Персефоне Пенроуз нужно было серьезно подумать о браке со мной, тогда как вторым доступным ей вариантом была ужасная смерть от рук уличных бандитов.
Я намеренно уехал из дома, потому как знал, что Персефона не клюнет на приманку.
Она была слишком честна и порядочна, не говоря уже о том, что у нее уже где-то был другой зарвавшийся муженек.
– Ради твоего же блага будем надеяться, что ты не настолько глупа, чтобы отказываться от моего предложения, – тихо проговорил я, обращаясь к невидимой Минке, и выехал на шоссе в Бостон.
Значит, будет невеста номер два.
Можно подумать, есть разница.
Позже тем же вечером Сэм Бреннан бросил свои карты на стол и, запрокинув голову, выпустил струйку дыма между губ.
Он всегда делал фолд[17].
Сэм приходил сюда не ради игры в карты.
Он не верил в удачу, не играл на нее и не надеялся.
Он пришел, чтобы наблюдать, учиться и приглядывать за мной и Хантером – двумя своими самыми прибыльными клиентами. Проследить, чтобы мы не влезали в неприятности.
Из стереосистемы заиграла песня Sally группы Gogol Bordello.
Мы собрались у меня в гостиной за еженедельной вечерней игрой в покер. В оформленном со вкусом, но скучном помещении с мягкими кожаными креслами и тяжелыми шторами бордового цвета.
– Не волнуйтесь, детишки. Скоро все закончится, – цокнул Хантер, пытаясь изобразить