Оруэлла на будущие лучшие времена оказалась лишь мистической мечтой. Сегодня на месте складов Уигана, которые Оруэлл принял когда-то за остатки верфей, возник Центр исторического наследия, который носит имя Оруэлла и в котором его книга об Уигане занимает одно из главных мест.
Ну и, наконец, последняя повесть «честной автобиографии» писателя – пожалуй, самая знаменитая публицистическая вещь его, – «Памяти Каталонии» («Homage to Catalonia»), появившаяся на свет в 1938 году. Эта книга – итог его участия в Гражданской войне в Испании, где он взял в руки винтовку, чтобы сражаться с фашизмом Франко. При жизни писателя ее даже не раскупили (было продано лишь 600 экземпляров из полуторатысячного тиража), зато ныне не только переиздают и переводят на десятки языков, но даже снимают по ней фильмы и ставят спектакли.
Гражданская война в Испании – битва ради «смысла жизни» и за «человеческое достоинство», «последняя война идеалистов», как звали ее, – свела в испанских окопах 40000 добровольцев из почти 60 стран: интеллектуалов, художников, философов, киношников… В траншеях под Уэской и Теруэлем сидели и ироничный плейбой Хемингуэй, и чистюля-аристократ Экзюпери, и будущий маршал, министр обороны СССР Малиновский, и совсем уж «гражданский» Эренбург. Эренбург и скажет: «Если для моего поколения остался смысл в словах “человеческое достоинство”, то благодаря Испании». А Оруэлл – на вопрос, за что он дрался, – ответит: «За всеобщую порядочность…».
В Испании, куда он приехал в декабре 1936 года, он будет ранен в шею, и лишь по счастливой случайности останется жив. Но еще больше его ранит, уязвит то, что, помимо войны с фашистами, там, на его глазах, разразится другая, «тайная» война коммунистов с так называемой «пятой колонной» – с рабочими и крестьянами, которые восстали и против фашиствующих франкистов, и против буржуазного строя своей страны. Тысячи беззаветных защитников испанской революции, в том числе защитников-иностранцев, в одночасье были объявлены «троцкистами и предателями», брошены в тюрьмы и расстреляны… Чудом избежал этой участи и сам Оруэлл – которого, как стало известно много позже, тоже ждала камера нашего НКВД в Испании и неизбежный смертный приговор.
Ложь, ложь и ложь с обеих сторон – вот что поразило Оруэлла. Пожалуй, именно это и стало главным поводом для создания предельно честной книги о Гражданской войне: написать о той правде, которую в Европе замалчивали и «правые», и «левые».
«[я начал вдруг читать в газетах] о великих баталиях в сообщениях из тех мест, где вообще не было сражения, и полное молчание хранилось о тех, где были убиты сотни людей. Я читал о храбро сражавшихся войсках, которые описывались как трусы и предатели, и о других, не слышавших выстрела, но которыми восторгались как героями воображаемых побед».
Вот тогда он понял: родилось и окрепло новое «господствующее течение» – политиканствующие социалисты. И он (как и всегда) выступит против этого нового течения: просто потому, что «всякий писатель,