встретимся, – ответил он, улыбнувшись – нам еще вместе во Псков ехать. Я, кстати, в том доме остановился, – и указал на второй от нас.
Мы пожали друг другу руки, и мы с Иванко пошли к дому, который он нашел. Идти пришлось через весь посад; я держал за узду своего боевого коня, к седлу которого за поводья был привязан заводной, а Иванко шел впереди и вел груженого нашим немногочисленным скарбом мула. Дом показался мне обычным: деревянный сруб с сараем и двором между ними да огорожено это все было забором. Забор-то и привлек мое внимание: в отличие от других он был резным, так же были украшены и ставни. Стало ясно, что дом принадлежит не простому крестьянину, а скорее всего местному плотнику, и это делало его важной персоной – единственный такой работник в районе крепости наверняка пользуется защитой начальства. «Понятно, – подумал я, – разговор легким не будет».
Я постучался и вошел во двор. Хозяин, немолодой с перевязанными, чтобы не мешали работе, волосами, действительно оказался плотником и работал за своим станком, похоже, над люлькой для ребенка. Увидев меня, он оторвался от работы и первым, своим зычным голосом, обратился ко мне:
– Здравствуйте, господин, – поклонившись, сказал он. – Вы, видимо, насчет ночлега? Но у меня место есть только в сарае за одну новгородку, могу еще стол накрыть.
– Да ты в своем уме ли?! – возмутился я. – Такой постой и полушки не стоит!
– Я все понимаю, господин, но, насколько я знаю, мой двор остался последним свободным, и просить постоя больше не у кого, – сказал учтиво плотник с ехидной улыбкой на губах.
– Ты и верно без ума, да что бы я, сын боярский, что-то просил у мужика?! – в гневе выкрикнул я, и моя рука сама легла на рукоять сабли.
Не знаю, что было бы дальше, если бы Иванко, видевший все это, не схватил меня за руку и не оттащил за ворота, шепча на ухо:
– Не совершайте ошибку, Василий Дмитриевич, – это единственный здесь плотник, за вред ему воевода вас в холодную посадит, и тогда закончится ваша служба, не успев начаться.
Может, и не послушал бы я слова холопа, но Иванко со мной с малого детства, и имел я к нему уважение и любовь, сродни сыновней. Когда-то в молодости он был, как и мой отец, боевым холопом, и вместе они сражались не в одной битве. Но в одной из стычек Иванко был сильно ранен в ногу и чуть не умер, но Бог милостив – сохранил ему жизнь, но на коне с тех пор он скакать не может, только шагом и ездит. И вот когда мой батюшка, государевой милостью, получил волю и землю, то есть стал дворянином, друга не забыл и забрал его к себе; говорят, заплатил при этом много денег отступных. Иванко этого не забыл и был верен отцу, и свою верность перенес на его детей, а конкретно на меня. Кроме того, он обучал меня боевому искусству, ведь брат мой большую часть года находился на службе. Так что я внял его доводам и, успокоившись, решил переночевать у ближнего леса – в конце концов, как говорит брат, служилый человек в походе редко спит в тепле, надо – и в снегу ночевать будешь.
Напоив лошадей у колодца, мы выдвинулись к опушке леса. На месте оказалось, что мы не единственные,