переступив шестнадцатилетний порог, кроме деревенской жизни, изнуряющих тело тренировок, полагающихся для будущего воина, да чтения немногих книг, благо был обучен этому полезнейшему навыку, не видел ничего. Мне, человеку, обученному с малых лет искусству войны, не боящемуся крови и, если потребуется, принять смерть с честью, было сложно совладать с чувствами, которые я испытывал при встрече с прекрасным. И кажется, что после увиденного и услышанного этим вечером я начал учиться любить жизнь и не отбирать ее напрасно.
Не знаю, сколько бы я провел времени в своем исступленно-вдохновенном состоянии, если бы не Иванко, подошедший и тронувший меня за левую руку.
– Красиво звучит, Василий Дмитриевич, – сказал он, понимающе улыбнувшись, – прямо дух захватывает, но нам надо поспешать в город, пока не стемнело.
– Да, действительно, – возвращаясь свой дух на грешную землю, сказал я. – Едем!
Ждан, находившийся в задумчивом состоянии, от моего возгласа немного вздрогнул и, посмотрев на меня, а потом на своих спутников, сказал:
– Едем.
Мы двинулись по большаку, ведущему к высокой башне с воротами, как я потом узнал, носившей имя Великая, – главному входу в Псков с юга. На окраине посада у дороги стояла изба с частоколом, то есть сторожа, служившая местом досмотра въезжающих в город, где служилые люди, видимо, как и мы из детей боярских, взимали плату за проезд, судя по всему, с телег. Ввиду того что у Ждана имелся вышеупомянутый транспорт, нам пришлось встать в очередь, которая, к счастью, продвигалась довольно быстро. Через некоторое время, когда мы достигли сторожи, к нам обратился дюжий воин, судя по всему, здесь старший, с черными как смоль волосами и такого же цвета глазами, одетый в желтый кафтан, поверх которого была короткая кольчуга, опоясанная ремнем с висящей на нем саблей и кинжалом. Довершали облик светлая шапка, темно-зеленые штаны и красные сапоги.
– Доброго вечера, мóлодцы, я здесь десятник. По какой надобности в город едете? – осматривая нас, спросил он, задержав взгляд на телеге.
– Добрый вечер. Мы едем из Дубковского уезда верстаться на службу, – ответил я, – а то разборщик к нам не приехал, сказали, здесь, во Пскове, записывать будут.
– Да-а, знаю, – ответил он, – из других мест тоже едут, разборщики направлены только в береговые уезды, на границу, а на остальные людей не хватило. В таком разе вам надо к Петровской башне – это третья налево от Великой, там рядом большой двор стоит, где сейчас разборщики сидят. Сегодня работу они уже закончили, но на постой определить вас могут.
– Два дня ехали, как на войну торопились, а выходит, все одно опоздали! – возмутился Ждан, однако, глубоко вздохнув, примирился с действительностью. – Ну ладно, делать нечего, поехали.
– Прошу немного обождать. Молодой человек, а кому принадлежит телега? – спросил начальник поста.
– Мне, – ответил мой друг, – а что?
– Надо бы пошлину заплатить