основательно подготовиться, ведь сотник ваш правильно говорит – это не будет легкой прогулкой, а как только соберетесь, наш человек вас найдет. Ну а сейчас разрешите откланяться, мне пора идти и да, чуть не забыл: надеюсь, наш разговор останется в тайне.
Сказав все что хотел, и слегка поклонившись, этот таинственный человек, не задерживаясь больше ни секунды и не дожидаясь ответа, вышел на лестницу и сделал это так же бесшумно, как и вошел.
После его ухода воцарилась звенящая тишина, которую прервал Макар Владимирович:
– Ну что, чего хотели, того и получили? Теперь пути назад у вас нет.
– Это-то понятно, меня больше удивляет, почему он не представился. Как хоть его зовут, Макар, ты же прочел грамотку?
– Прочел, да только имени там нет. Указано лишь только то, что ему надо подчиняться именем государя и все, больше ничего.
– Понятно, что такие люди именами своими не разбрасываются, – сказал Андрей.
– Хорошо, что понятно… А теперь я хочу пожелать удачи и благословляю вас в сим трудном деле, – сказал сотник и трижды перекрестил нас всех. – Ну а теперь можете идти по своим постам, более не задерживаю.
И я, повинуясь велению сотника, уже собрался было выйти, как он вдруг остановил меня:
– Василий, чуть не забыл тебе сказать из-за всего этого. Тебе всю неделю придется в посаде на заставе простоять, а то сам знаешь – людей не хватает.
– Хорошо, Макар Владимирович, все исполню, – ответил я.
– До свидания, Василий.
– До свидания, – ответил я и вышел на лестницу.
На улицу мы вышли всей нашей компанией и, как и сказал сотник, начали расходиться по местам, но я остановил Ивана и обратился к нему с просьбой принять к нам Ждана. Иван обрадовался прибавлению в отряде еще одного воина с послужильцем, особенно учитывая изменение планов на поход, после чего мы распрощались.
Оставшийся день я, как и полагается, провел на торге, а после того как был сдан пост, направился домой к Ждану сообщить о том, что он теперь в отряде. Мой друг встретил меня радостно и тут же предложил отужинать с ним, и я не нашел повода для отказа (памятуя о своем скудном пайке из-за отсутствия Иванко). За ужином я и поведал Ждану о подробностях предстоящего дела, умолчав о том, по чьей инициативе нам теперь придется брать вожака банды живым. Неплохо откушав овсяной каши с курицей, я взял с разрешения Ждана четвертину хлеба с собой на дорогу, после чего, отблагодарив его за угощение, отправился домой.
По дороге домой я зашел к местному купчику и взял у него крынку молока. Зайдя во двор, я увидел в конюшне Данилку, дающего сена лошадям.
– Здравствуй, Данилка, как у тебя день прошел?
– Добрый вечер, Василий Дмитриевич. Хорошо: часа два работал в лодочной мастерской, а затем к вам отправился, я уже всю конюшню вычистил и коней тоже. Хорошие они у вас, добрые – ни укусить, ни лягнуть даже не пытаются.
– Они же видят, что ты еще ребенок, и угрозы от тебя не чувствуют, но все же надо быть осторожным, –