от внимательного телевизионного просмотра, удивлённо протянула. – Алка… привет. А вы чего чайку не пьёте?
– Заговорились, тетя Зина! Здрасьте! – радостно подскочила содержанка, имевшая, судя по всему, титановые нервы. Аллочка обняла мать подруги детства, прижалась, в щёку чмокнула. – Соскучилась по вам! Сил нет!
– Ну так чего же раньше-то не заходила?
– Да всё дела, дела, заботы…
– Ну, слава Богу, что сподобилась.
Наблюдая, как шёлковая сволочь обхаживает мать, Нинель чуть пеной не изошла!
Талантливо, зараза, представлялась. А мама – верила.
– А что, девчонки, может быть, наливочки? Своей, на смородиновом листе и апельсиновой корочке. Помнишь ещё, Алка, как Мишку Звонарёва в армию провожали, а? – Зинаида Яковлевна лукаво подмигнула. – Упились тогда моей наливочкой, как лимонадом. Ноги молодые не ходили!
– Уж да, уж да… – смеялась раскрасневшаяся сволочь. – Ваша наливка, тётя Зина, коварная штукенция, убойная!
Мама Зина немного посерьёзнела, уселась на табурет возле опытной двурушницы и глазами сделалась – сердешная-сердешная.
– А зря ты, Алка, Мишку отпихнула. Ох зря, ох зря из армии не дождалась… – покачивала головой. – Он же парень насквозь серьёзный, ежели б Палыч деревню под свою руку не взял, мы бы сейчас все под Звонарём ходили… Он тут самый главный баламут был. В смысле денег и достатка.
– Да слышала я, – невразумительно повела плечом брюнетка. – Видела, какой он важный стал. Хозяин мира.
– Вот-вот, – согласно закивала Зинаида Яковлевна. – Дом – полная чаша, деток уже двое…
Слушая, как ласковая шкидра обрабатывает маму, Нинель достала из навесного шкафчика винтовую бутылку с наливкой и только две внушительные рюмки – знала, что мама Зина пить откажется. Домашней заготовки в рюмки налила до краев.
– Ой, Нин, – забеспокоилась мамаша, – а чего ж закуски-т не даёшь?! Колбаски, колбаски нарежь! И огурчиков малосольных…
– Тёть Зин, – Аллочка положила ухоженную ладонь на сморщенную, натруженную руку хозяйки дома, – не беспокойтесь. Я колбасу не ем, а закусывать огурцами вашу волшебную наливку?.. Фи. Мы эдакой вкуснотой и без огурцов полакомимся.
Нинель хмуро взяла рюмку, взглядом приказала разговорчивой коллеге присоединяться…
– Ну ладно, девочки, – не дожидаясь, пока подруги выпьют, встала с табурета Зинаида Яковлевна, – вы тут сидите, я вам мешать не буду… Спать пойду. Завтра на покос с Ивановной договорились до росы выйти. Не то дождями снова всё прибьёт.
– Спокойной ночи, тётя Зина, – улыбаясь во всю ширь, проворковала подколодная. Как только тётушка вышла из кухни, внимательно поглядела на Нинель, произнесла: – Лицо попроще сделай, а. Смотришь на меня, как будто я вашего Шарика вместе с котом Васькой отравила…
Не отвечая и не чокаясь, Нинель забросила наливку в горло в один глоток. Алла помедлила.
– Нин, я ж для нас обеих стараюсь, – примирительно