буквально пары часов миновал Котлас, по одной заходя в залив, на берегу которого раскинулся лодочный двор. Все эти корытца двигались исправно, просто растянулись из-за того, что не тратили усилий на уравнивание скоростей. В отчётливо видимом флагмане тоже никто не нуждается до самого поворота в Кельтму, где без направляющего будет уже не обойтись.
Все суда по очереди вставали тупыми носами к неподготовленному берегу, поскольку единственная пристань оказалась занята. Капитаны узнавали новости и получали уведомление о том, что «Лещ» в дальнейшем походе участия принимать не будет, после чего продолжали движение. Да, нашему самому быстрому кораблику предстоит на какое-то время стать царской яхтой.
Но пока Пётр завис в мастерских. Конкретно – в токарне, где сейчас гонят массовую продукцию. На потоке стоят прялки – не веретёна, а немудрёные устройства, заглатывающие льняную кудель и скручивающие её в нить, которую наматывают на шпулю. Привод традиционный – от педали, которая через кривошипно-шатунный механизм вращает колесо. Прямо как на картинке девятнадцатого века типа «Молодая пряха у окна сидит».
Молодой царь поочерёдно осваивает операцию за операцией, переходя от одних деталей к другим. Приходится присутствовать и давать пояснения.
Ко мне подошла Фёкла и, поздоровавшись, сообщила о результатах произведённого опроса:
– Соня! Мне тут люди сказали, что Пермь – не какое-то место, а народ, живущий по Каме.
Надо же, я-то думал, что столица Пермского края не попала на карту из-за упущения русских картографов, а выходит, её ещё не основали.
– Герр Питер! Позволь представить тебе капитана гидрографического судна твоего величества «Пескарь» Фёклу Силовну Рубанкину. Фёкла! Пред тобой государь всея Руси Пётр Алексеевич Романов.
Девушка отвесила поясной поклон и теперь ела глазами начальство.
– А что, Софья Джонатановна, много ли ещё в этих краях капитан-девиц? – ухмыльнулся государь, вытирая руки тряпицей.
– Нет. Мало их. А жаль, потому что с Ивашкой Хмельницким они дружбы не водят, оттого всегда в своём разуме. А хоть море, хоть река небрежения к себе не прощают.
– Покажи мне твоего «Пескаря».
Да что взять с юноши, у которого возраст «хочу всё знать» в самом разгаре!
Причальная команда принимала с борта пустые бочки из-под скипидара и подавала канистры с берёзовым конденсатом. На берегу ждали очереди и бочки сырой нефти. Пётр пособил ворочать тяжести, поскольку энергия в нём просто бурлила, а потом завис в обсерваторном отсеке, занимающем крышу кабины, которая тут на весь корпус. Из-за применения здесь винтового привода двигатель установлен в носу, отчего сюда же вынесено и рулевое управление, и отсюда в корму наклонно тянется гребной вал, проходящий сквозь дейдвуд. Задняя часть надстройки наполнена бочками с горючим, а через люк в потолке проводятся астрономические наблюдения и съёмка местности.
Компас, угломер-дальномер, на полочке под рукой – вполне уже осмысленно сделанный секстант и компактная ручная буссоль.