перед Александром парад, – и зашел противнику в тыл, прижимая его к лесу копий неодолимо надвигавшейся фаланги.
Воины Священного отряда под продолжавшимися наскоками «Острия» сражались с отчаянным мужеством, но в конце концов полегли все до последнего, верные данной клятве: не отступать ни на шаг и ни в коем случае не поворачиваться спиной к врагу.
Прежде чем солнце поднялось до половины, сражение было выиграно. Александр предстал перед Парменионом с мечом в руке и в еще покрытых кровью доспехах. Даже грудь и бока Буцефала были мокрые.
– Священного отряда больше не существует.
– Победа по всему фронту! – воскликнул Парменион.
– Где царь? – спросил Александр.
Парменион повернулся к равнине, над которой все еще стояла пыль сражения, и указал на одинокую фигуру, которая, прихрамывая, неистово приплясывала среди множества убитых.
– Вон он.
В битве пало две тысячи афинян, множество было взято в плен. Среди пленных оказался оратор Демад, которого привели к царю еще в доспехах, с кровоточащей раной в груди. Демосфен спасся бегством и укрылся за перевалами, ведущими на юг, в Левадию и Платею.
Но наибольшие потери понесли фиванцы и их союзники-ахейцы, стоявшие в центре. Конница Александра, разгромив Священный отряд, зашла им в тыл и прижала к стене острых копий фаланги, вызвав страшное побоище.
Гнев Филиппа обрушился больше всего на фиванцев, к которым он посылал переговорщиков. Царь продал пленных в рабство и отказался выдать тела убитых для захоронения. Александру пришлось уговаривать его.
– Отец, ты сам говорил мне, что нужно проявлять милосердие при каждой возможности, – заметил он, остыв после восторга победы. – Даже Ахилл вернул тело Гектора старцу Приаму, который слезно умолял его. Эти воины сражались как львы и отдали жизни за свой город. Они заслуживают уважения. И, кроме того, какой смысл вымещать злобу на мертвых?
Филипп ничего не ответил, но было видно, что слова сына проникли в его душу.
– И еще: один пленный афинский командир просит о встрече с тобой.
– Не сейчас! – буркнул Филипп.
– Он говорит, что, если ты его не примешь, он может умереть от потери крови.
– Прекрасно! Одним меньше.
– Как хочешь. Тогда я сам займусь им.
Александр вышел и подозвал двоих щитоносцев:
– Приведите того человека в мой шатер и велите прийти хирургу.
Солдаты повиновались приказу, и афинянина, раздев и обмыв, уложили на походную койку.
Вскоре вернулся один из щитоносцев:
– Александр, все хирурги заняты с нашими солдатами, стараются спасти самых тяжело раненных, но, если ты прикажешь, врач придет.
– Не надо, – ответил царевич. – Я сам им займусь. Принесите инструменты и иголку с ниткой, вскипятите воду и достаньте чистых бинтов.
Солдаты посмотрели на него удивленно, а пациент – еще удивленнее.
– Ты должен быть доволен, – сказал Александр. –