и слева на гряде господствовавших над равниной холмов выстроились сначала афиняне, а за ними фиванцы. Их начищенные щиты отражали солнце, поднявшееся в весеннем небе над большими белыми облаками. С самого правого края алым пятном выделялся Священный отряд фиванцев.
Филипп расположился слева от двух отрядов щитоносцев, ударных войск, которые под его непосредственным командованием три дня назад разбили войско Харета. Такое название они получили из-за своих щитов, украшенных звездой Аргеадов из серебра и меди.
В центре, под командованием Пармениона и Черного, расположились двенадцать батальонов фаланги, выстроившейся в пять рядов и образовавшей стену бесчисленных копий. Это был настоящий непроходимый лес железных остриев, выставленных наискось в одну линию. Слева собралась вся сила конных гетайров, заканчивающаяся «Острием», турмой Александра.
– Сначала атакую я, – сказал Филипп, – и свяжу афинян. Потом начну отступление, и, если ко мне зайдут в тыл, ты, Парменион, выдвини в промежуток один батальон фаланги и рассеки силы противника пополам, а потом вводи прочие шесть батальонов. Черный со всем остальным войском последует за тобой. И тут настанет твое время, Александр: брось конницу на правый фланг фиванцев и направь «Острие» на Священный отряд. Если удастся сломать их строй, ты сам знаешь, что делать.
– Прекрасно знаю, отец: фаланга – наковальня, конница – молот.
Филипп прижал сына к груди и на мгновение снова увидел, как стоит в погруженной во мрак комнате царицы и держит на руках новорожденного младенца.
– Будь внимателен, мальчик мой, – сказал царь. – В бою удары сыплются со всех сторон.
– Буду, отец, – ответил Александр.
Он вскочил на Буцефала и галопом проскакал перед выстроившимися в боевые порядки батальонами к своему отряду.
Филипп проводил его взглядом, потом повернулся к своему адъютанту и сказал:
– Мой щит.
– Но, государь…
– Мой щит, – не терпящим возражений тоном повторил царь.
Адъютант повесил ему на плечо царский щит – единственный со звездой Аргеадов из чистого золота.
С вершин холмов раздался резкий сигнал трубы, и вскоре ветер донес на равнину протяжный хор флейт и ритмичный бой барабанов, сопровождавший шаги воинов. Музыка подчеркивала движение спускающегося с холмов войска, сверкающего тысячами огненных щитов. Тяжелая поступь покрытых броней пехотинцев наполнила долину зловещим громом.
Фаланга на равнине оставалась неподвижной и молчаливой, кони на левом фланге фыркали и мотали головами, звеня бронзовыми удилами.
«Острие» выстроилось клином, и Александр занял позицию первого конника впереди всех, не отрывая глаз от правого фланга вражеского войска, от непобедимого Священного отряда. Буцефал беспокойно бил копытом землю, фыркал ноздрями и хлестал себя по бокам хвостом.
Филипп приготовился дать сигнал атаки, когда к нему подскакал конник.
– Государь, – обратился он к царю, соскочив