Интересная работа, да? Кто-то в горы лазит, и платит за это деньги. А мне платят за то, что лазаю я.
Катя слегка нахмурилась.
– Наверно, это такая эксклюзивная специальность, да? Мало кому хочется рисковать жизнью, – сказала она.
– Да не то чтобы, – я пожал плечами, – желающих всегда больше, чем есть рабочих мест. Приходится конкурировать. Зарабатывать репутацию.
– Репутация – это хорошо, – улыбнулась она, – а то я боялась, что ты какой-нибудь тренер из фитнеса. Или стриптизер.
Тогда я немного растерялся. Не мог сообразить – что плохого в том, чтобы быть фитнес-тренером? Как только перебрался в Москву, я хотел устроиться на эту должность. Но не хватило образования – в приличных местах требовали корочки. А в неприличных платили слишком мало. Можно было пойти учиться – но у меня не было ни времени, ни сбережений. Поначалу, первые два месяца, я проработал барменом. Деньги не плохие – но постоянно сбитый суточный ритм, и неприятные настойчивые предложения заставили меня быстро уйти. Стриптизер из меня бы точно не получился – теряюсь на публике. Из-за этого даже не смог нормально участвовать в соревнованиях по воркауту. Во дворе крутил любые элементы, без проблем, а на глазах у жюри безбожно лажал.
– Что плохого в том, чтобы быть фитнес тренером? – Я все-же задал этот вопрос после долгой паузы.
Катя удивленно приподняла бровь.
– А что хорошего? – Сказала она, – они спят со всеми подряд клиентками, ты в курсе? Да и клиентами, если надо. Среди них половина – геи.
Мне стало обидно за тренеров.
– Вовсе нет, – сказал я, – кто тебе такое сказал?
Тогда мы первый раз поругались.
Я вздохнул, еще раз проверил страховку, и запустил двигатель люльки. Платформа дернулась, и начала долгий и нудный подъем. Можно было воспользоваться более быстрым техническим лифтом – но зачем, если инспекционную люльку никто не собирался демонтировать? А мне хотелось побыть наедине. Вид ночного города успокаивал. Собственные невзгоды здесь, на высоте, теряли важность. Парень должен быть сильным. И пускай внутренний ребенок тихо сопит, спрятав лицо в ладошки.
Мы не разговаривали целый день. А потом все вернулось: и страсть, и нежность, и понимание. Как оказалось, ненадолго. Теперь я понимаю, что Катя изучала меня – осторожно, чтобы не спугнуть перспективный вариант. Первое знакомство: симпатичный, не хам, внимательный. Наверно, для начала этого было достаточно. Потом: не пьет, не курит, есть деньги на поездки и развлечения. Не тупой. Можно встречаться. Дальше – работа, жизненные перспективы. Не айтишник, к сожалению. Строитель. Вроде бы окей. Можно вырасти до нужного уровня. Нет родственников в Москве и своего жилья. Плохо, но пока не критично. Нет российского гражданства. Очень плохо. Обещает получить – но где гарантия? Дальше – больше: сам из Киева, мама вообще в Донецке живет. Работает по патенту. Гастарбайтер? Ужас!
«Леша, ты же понимаешь, дело не в тебе, – в ее глаза стояли самые натуральные