Водоворот больных. Водопад рецептов и таблеток. Вселенная врачей и пациентов.
Леша открыл глаза и к своему удивлению был потерян не меньше, чем Танин мячик, что угодил в речку для сплава по тихому течению своей истории. Палата напоминала подъезд и по виду, и по запаху. Оскалившиеся стены пускали слюну побелки на пол, а подобие люстр, намертво, прилипшие к нёбу освещали толи часть комнаты, толи просто создавали вокруг себя облако света. И в этой тухлой комнате, пропотевая от затхлого запаха ссанины и хлора, очнулся Леша. У него было всего одно желание – спрыгнуть с этого, как кажется, похмельного вертолета и блевануть, причем прежде, чем кто-то осудительно цыкнет. Но всё оказалось намного сложнее.
По коридору шоркали чьи-то тапки. Ни голосов, ни звука каталок за дверью, только чьи-то одиночные шаги, причем такие мерзкие, что они отдавали эхом не только в коридоре, но и по мозгам. Будто тапки шаркали внутри черепной коробки. Будто коридор заканчивается, упираясь в затылок и этот больной целенаправленно стремится протестировать твою нервную систему. И чем ближе он приближается к своей цели, тем невыносимее это слушать и слышать вообще. Затем звук затихает и открывается дверь. На пороге стоит мужчина в халате. Он отрывает нос от бумаг, улавливая запах мочи, затем переводит взгляд на Лешу и натянуто улыбается в пустоту.
– Доброе утро, Алексей Викторович. Меня зовут Виктор Алексеевич и я, заведующий отделением травматологии.
– Откуда вы знаете, как меня зовут? Катя здесь?
– Ну, как откуда, у нас ваш телефон и мы смогли дозвониться вашей Маме. Она-то и сообщила нам все нужные данные, для того, чтобы мы могли завести на вас карту. Как же без карты?! А то, случись с вами что-то еще, а данных просто нет.
– А как разблокировали?
– Ручками. У вас же их не оторвало, что было бы очень прискорбно, – врач усмехнулся.
– Вы издеваетесь?
– Простите, неуместный врачебный юмор. – он выждал секундную паузу. -Скажите, как вы себя чувствуете?
– А для ответа можно использовать любое слово?
– Абсолютно, если вы чувствуете, что именно оно сможет охарактеризовать общее самочувствие.
– Ебано. Ну, то есть плохо. На три из десяти.
– Ага, хорошо, – врач отметил что-то в бумагах и продолжил, – вас тошнило сегодня? Может, сходили под себя?
– Бля, я что похож на овощ, который ссыт под себя? – что-то внутри завопило от злости.
– Я этого не говорил. Я лишь хочу понять, как вы себя чувствуете и можно ли вас будет выписать или нужно еще оставить на пару дней под присмотром? Поэтому, мои вопросы не имеют за собой ничего такого зазорного, только уточнения и чисто в медицинских целях.
– Нет, я не ходил под себя! Это кто-то с соседней койки, я его еще не видел, но сразу почувствовал, как проснулся. И меня сильно тошнит, будто я с похмелья. Ощущение, что по мне, как катком прошлись.
– А что вы последнее помните? Знаете, где вы сейчас?
– Я понимаю, что в больнице,