удочерение в семью Гарай и «теплый» прием Влада. Но сейчас… сейчас ведь изменилось абсолютно все!
– До завтра, Вера.
– До завтра…
Да, Влад не принял меня. Веронику, свою сестру, он любил, и винил меня в самом факте моего существования, считая подменышем. Но та его жестокость, с которой он втаптывал меня в грязь, смогу ли я по-настоящему это простить, и забыть?
Выхожу из салона, и уже жалею, что согласилась идти завтра на свидание. И не из-за испорченного настроения, а из-за проклятого чувства вины, которое всегда зудит, прожигая дыру в душе, что не для меня это. Не достойна я ничего хорошего. Не после того, что я сделала.
Ноги сами несут меня туда, где я так долго не была. В самое мое нелюбимое место, в место, где закончилось мое детство.
– Прости, Вероника. Прости меня, – прошептала гранитному памятнику, на котором изображена моя подруга – восьмилетняя девочка, которую звали Вероника Гарай.
Я всегда прошу у нее прощения, и этого всегда мало.
Отвечать придется все-равно.
Глава 4
– Какие нужны документы, чтобы маму перевезти? Влад сказал, что через 10 дней прилетит борт, на котором ее отправят в Израиль.
– Все документы у нас есть, Вера.
– Но моих документов у вас нет, – заметила я, не обращая внимание на раздражение Германа Викторовича.
– Ваши документы нам не нужны.
– Как это? Я ведь буду сопровождать…
– Не будете, – отрезал врач. – Все вопросы к вашему брату, но сопровождать пациентку будут только медики и сиделки. Я специально уточнял у Владислава Евгеньевича насчет вас, и он сказал четкое и ясное «нет».
Нет.
Как это нет?
– Но…
– Разговаривайте со своим братом, разбирайтесь с ним, и не мешайте мне работать! – взорвался врач. – Вера, вы ходите в больницу по два раза в день, и отвлекаете меня своими глупостями. Не я оплачиваю перелет, не я организовываю перевозку и операцию, а Владислав. Идите к нему, общайтесь, договаривайтесь, и оставьте меня, наконец, в покое!
Бог ты мой, какой накал. И спросить нельзя!
Кивнула, и выскользнула из кабинета нервного врача. И понимаю ведь, что достала и его, и медсестер, но как не доставать их? Я ведь наивной была поначалу, не понимала, что всем платить нужно, а потом увидела, что к одним пациентам часто подходят медсестры, угождают, а к маме отношение было не таким приветливым. И все из-за «жадной» дочери, которая не в состоянии расщедриться дежурной медсестре на пару купюр.
Хорошо хоть родственники других пациентов просветили, ведь намеков медсестер я не понимала – в таком была стрессе и ужасе от болезни мамы.
Нельзя ее одну отправлять в чужую страну! Нельзя! Сиделки, врачи – это хорошо, но кто-то из близких должен быть рядом. А значит… значит то «до завтра», которым попрощался со мной Влад настало, и мне снова придется идти к нему.
И унижаться,