фильм включим?
– Мне завтра рано на работу.
– Тебе же к обеду! – удивился Кирилл. – Мне Катя твой график сказала, не проспишь уж.
– На другую работу, – поморщилась от неприятного воспоминания об утренней встрече с Владом. – Ты слышал, что Влад вернулся? Слышал, вижу. Так вот, я буду у него работать.
– Вау. А кем?
Девочкой для битья, видимо.
Снарядом для оттачивания издевок и жестокости.
– Секретарем. В салон я звонила, предупредила, что больше у них не работаю… временно. Думаю, у Влада я не задержусь надолго.
Как бы я ни не любила пилить ногти, и покрывать их не всегда уместными узорами, лучше эта работа, чем на Влада. Рядом с ним я чувствую себя, как дочь трубочиста на приеме у короля – замарашкой, которая не знает, за какую сторону вилки хвататься, а про остальные столовые приборы и вовсе имеет лишь смутное представление.
– Почему?
– Что почему?
– Почему ты думаешь, что не сможешь долго работать на брата? – повторил Кирилл, и сам принялся разливать нам кофе.
– Мы не ладим. Да и не умею я ничего. Вся эта офисная работа: бумаги, звонки, встречи – это не для меня, – призналась я, поморщившись от осознания собственной бестолковости.
Что мне удается – это игра на рояле. Единственное, к чему у меня талант, да и мама поощряла мои многочасовые занятия. Лишь из-за игры на рояле, вместо которого теперь стоит дешевое пианино, мама не укладывала меня в кровать выздоравливать от очередной болезни, позволяла заниматься, овладевать инструментом, наслаждаться им и сливаться воедино. Она слушала мою игру, слушала любимого Рахманинова в моем исполнении, прикрывала глаза, и становилась обычной женщиной, а не издерганным существом.
Пожалуй, этому я бы могла посвятить всю жизнь – музыке, но все сложилось совсем не так, как я планировала.
– … справишься, я уверен.
Рассеянно улыбнулась парню, и кивнула, хотя прослушала почти все, что он говорил.
– Вера?
– Что?
Вместо ответа Кирилл резко – так, что сахарница подпрыгнула на столе, бросился ко мне, неловко обнял, и поцеловал. Я и отскочить не успела, сообразить, что к чему.
Так вот, что значит поцелуй – когда чужие мокрые губы обхватывают мои, раздвигают их настойчиво, втягивают в себя, и настойчиво пропихивают язык… фу!
– Пусти, – отпрянула от Кирилла, и прижала руку к губам. – Ты… ты что себе позволяешь?
– Это всего лишь поцелуй, Вера. Поцелуй, не более. Тебе не понравилось?
Нет, не понравилось. Это было отвратительно, но… черт, Кирилл ведь нравится мне. Я просто не ожидала от него, да и от себя не ожидала, что позволю, чтобы мой первый поцелуй случился над двумя чашками растворимого кофе в моей кухне.
– Понравилось.
– Правда? Так давай продолжим. Ты ведь знаешь, что нравишься мне, Вера?
– Не сейчас, – уперлась ладонями в его