решили над ним подшутить.
– Глупец, зря выбросил деньги. Разве ты не знал, что у светлоглазых чернокожих «там» ничего нет? Что ты с ней думаешь делать? За такие деньжищи мог бы купить десяток! Будет у Дика Трейси самая дорогая «веяльщица» (от латинского ventilator «веяльщик», прим. авт). Смотри, как бы хозяин за такую «рачительность» из тебя самого не сделал вентилятор.
Вспоминая об этом, Том Уилкинс покрывался холодным потом.
– Ты, – он обратился к девушке, тыкая ей в плечо своим хлыстом. – Раздвинь ноги.
Бенун замерла – неужели же все начнется прямо здесь? Но, вспомнив о предупреждении Мердока, она покорно исполнила приказание этого жалкого на вид, невысокого, щуплого, но облеченного властью человека.
– Наклонись! – Бенун исполнила и этот приказ. Она не видела, что творилось за ее спиной и удивилась, услышав:
– Чертовы брехуны! Все на месте. Ты красотка. За тебя отвалят кучу денег и я помогу хозяину восполнить убытки! Он меня отблагодарит.
Бенун почувствовала, как ее хлопнули ладонью по обнаженному телу, небольно, но оскорбительно, как скотину. Сжав зубы, она поблагодарила духов за то, что этот мужчина, похоже, не заинтересовался ею.
– Накинь на себя это, не стой, бесстыжая, в чем мать родила, успеется, – Уилкинс хихикнул и направился к выходу, оставив Бенун посреди барака с грубой холстиной в руках.
Она не спешила надевать на себя эту грязную тряпку и торопливо облачилась в нее, когда услышала, что в барак кто-то входит. Бенун рассмотрела силуэт женщины в широкой юбке с чепцом на голове и была рада уже тому, что это не тот самый человек, который заставил ее раздеться, вдруг передумал.
– Подойди! – женщина жестом показала, чтобы Бенун приблизилась к ней.
Бенун сделала несколько шагов. Свет со двора осветил ее. Женщина воскликнула:
– А, так это ты, понятно теперь, о ком все говорят. Ты и правда, чудная.
Бенун хотела было поздороваться, но не решилась – пусть думают, что она ничего не понимает, может так удастся что-нибудь разузнать полезное для себя.
С ней изъяснялись короткими фразами, из которых Бенун заключила, что ее ждет не работа на плантациях, на которую она надеялась и считала для себя благом.
– Никуда не уходи, стой здесь, – женщина ткнула пальцем в Бенун, потом показала в земляной пол. Бенун кивнула в знак того, что поняла. – Жди.
Худшее из того, что могло быть, уже случилось, решила Бенун, она рабыня. То, что было на корабле, не может происходить здесь – рабов покупали для работы, а она сильная и выносливая. Слово "бордель" ей ни о чем не говорило.
Глава 6.
За Бенун пришел мальчик, махнул ей рукой и без слов повел за собой. Она хотела с ним поговорить и произнесла несколько слов на своем наречии. Он на нее посмотрел, но не ответил и так же молча повел к большому красивому дому, утопавшему в зелени и гроздьях душистой азалии.
Цветы были повсюду. Бенун обратила внимание на неухоженный вид растений, будто за ними не ухаживали. Лианы азалии были слишком загущены. Повсюду виднелись сухие ветки. Под окнами