спокойно надеть форму, коньки и поехать. Сам Сет, многообещающий пятьдесят шестой, не смог, и никого не винил в трусости. Даже взрослый мужчина сломался, а как могли пережить трагедию дети?
Заигравшиеся дети, которые сами во всем виноваты. Но Хэнка, их тренера и второго отца, обвинили во всем и возненавидели. Многие родители поспешили забрать детей не только из хоккея, но и с фигурного катания. Потянулись тяжбы и судебные разбирательства. Это навсегда испортило репутацию Хэнка, хотя вряд ли она его уже заботила.
Для Ридли обратный путь в спорт был заказан еще и из-за серьезной травмы руки, полученной в тот же вечер. Лезвие, разрубившее трахею Дезмонда, перед этим вспороло правую руку Сета чуть выше локтя, повредило связки и сухожилия. Он потерял много крови и два месяца восстанавливался в госпитале. Однако, несмотря на операции, массажи и реабилитацию, до сих пор испытывал последствия этой травмы.
Сет подозревал, что она с ним навсегда. Он больше не мог надеяться на крепость и ловкость правой конечности. Пальцы просто отказывали в непредсказуемые моменты, это нельзя было контролировать. Если он брал что-то этой рукой, то не был уверен, не выронит ли, не разожмется ли произвольно его ладонь, сумеет ли он сжать кулак, когда это потребуется.
Физическое напоминание о смерти близкого друга осталось с Сетом Ридли на веки вечные. Ему успешно удавалось скрывать это от всех, с кем он дрался, и от новых работодателей тоже.
Бесконечные недели в госпитале мальчик наедине с собой переживал потерю, не забывая, что на месте Деза должен был оказаться сам. Это травмировало его сильнее, чем удар лезвием. Одиночество стало проклятием и другом. Тогда же он разговаривал с Хэнком в последний раз – в стенах своей палаты. Как и мальчики, в случившемся тренер винил себя. Этот разговор ему тоже не забыть.
Интересно, где он прямо сейчас. Как живет, чем занимается. Наверняка снова запил, как когда-то давно, и на людях не показывается. Это вполне вероятно. И объяснило бы, почему в таком маленьком городе как Саутбери они так и не пересеклись где-нибудь случайно за несколько лет. Или он уехал из города? Нет, Ридли знал бы. Хотя откуда ему такое знать. Ни с мамой, ни с кем-то из драконов он не общается уже… долго.
Где-то раз в пару месяцев ему мог написать Мэрион, но эти переписки были болезненны для обоих и быстро прерывались. Слишком мало времени прошло. Или уже слишком много, но неправильно.
Когда Ридли вышел из больницы, драконы, покинувшие команду, собрались, чтобы сделать кое-что вместе. На прощание с хоккеем и со всем, что их связывало. Хэнк бы точно этого не одобрил. Вот бы увидеться с ним, послушать, как он отругает за что-нибудь, а потом хлопнет по спине так, что все органы внутри сделают сальто.
Встреча с ним начинала казаться панацеей. Решением всех бед. Сет тяжело вздохнул, подпирая кулаком щеку. В носу щипало.
Женщина принесла заказ и молча выставила с подноса тарелку с гигантским бургером (с двумя котлетами и тремя слоями сыра!), глубокую миску жирного желтого