жизненной формы, если только… гм-гм… Либо на вас вот-вот наступит мамонт, вам на лицо наденут железную маску, вас прирежут илоты, либо… Погодите-ка, я говорю на санскрите? – Он покачал сверкающей головой. – Наверное, мне следовало сойти пятьдесят лет назад, но мне показалось… Прошу извинения, всего хорошего, – поспешно добавил он, когда Мартин устремил на него яростный взгляд.
Робот приложил пальцы к своему, естественно, неподвижному рту и развел их от уголков в горизонтальном направлении, словно рисуя виноватую улыбку.
– Нет, вы не уйдете! – заявил Мартин. – Стойте где стоите, чтобы у меня злость не остыла! И почему только я не могу осатанеть как следует и надолго? – закончил он жалобно, глядя на телефон.
– А вы уверены, что вашу мать звали не Елена Глинская? – спросил робот, приложив большой и указательный палец к номинальной переносице, отчего Мартину вдруг показалось, что его посетитель озабоченно нахмурился.
– Конечно уверен, – рявкнул он.
– Так, значит, вы еще не женились? На Анастасии Захарьиной-Кошкиной?
– Не женился и не женюсь! – отрезал Мартин и схватил трубку звонившего телефона.
– Это я, Ник! – раздался спокойный голос Эрики Эшби. – Что-нибудь случилось?
Мгновенно пламя ярости в глазах Мартина угасло и сменилось розовой нежностью. Последние несколько лет он отдавал Эрике, весьма энергичному литературному агенту, десять процентов своих гонораров. Кроме того, он изнывал от безнадежного желания отдать ей примерно фунт своего мяса – сердечную мышцу, если воспользоваться холодным научным термином. Но Мартин не воспользовался этим термином и никаким другим, ибо при любой попытке сделать Эрике предложение им овладевала неизбывная робость и он начинал лепетать что-то про зеленые луга.
– Так в чем дело? Что-нибудь случилось? – повторила Эрика.
– Да, – произнес Мартин, глубоко вздохнув. – Может Сен-Сир заставить меня жениться на какой-то Анастасии Захарьиной-Кошкиной?
– Ах, какая у вас замечательная память! – печально вставил робот. – И у меня была такая же, пока я не начал темперировать. Но даже радиоактивные нейроны не выдержат…
– Формально ты еще сохраняешь право на жизнь, свободу и так далее, – ответила Эрика. – Но сейчас я очень занята, Ник. Может быть, поговорим об этом, когда я приду?
– А когда?
– Разве тебе не передали, что я звонила? – вспылила Эрика.
– Конечно нет! – сердито крикнул Мартин. – Я уже давно подозреваю, что дозвониться ко мне можно только с разрешения Сен-Сира. Вдруг кто-нибудь тайком пошлет в мою темницу слово одобрения или даже напильник? – Его голос повеселел. – Думаешь устроить мне побег?
– Это возмутительно! – объявила Эрика. – В один прекрасный день Сен-Сир перегнет палку…
– Не перегнет, пока он может рассчитывать на Диди, – угрюмо сказал Мартин.
Кинокомпания «Вершина» скорее поставила бы фильм, пропагандирующий атеизм, чем рискнула бы обидеть свою несравненную кассовую звезду Диди Флеминг.