свои все повариха планировала заранее. Так, она повесила на стене на кухне календарь, на котором около каждого числа мелким аккуратным почерком записывала, что нужно было в этот день сделать. И даже дни своих месячных она помечала записью красной шариковой ручкой: «красные в городе».
Луна-Яичница теперь вроде как успокоилась, не блядовала и все вечера проводила дома, развалившись (усталая после дневных трудов в гарнизонной столовой) на Свиновом кожаном диване и вперившись в горящий экран телевизора. Она любила телек и смотрела при любой возможности практически всё подряд.
Свин же, напротив, телевизор не жаловал, считая его пустой тратой времени. Однако и он иногда не отказывал себе в небольшом удовольствии посмотреть футбольный матч.
Как мы уже сказали, Луна-Яичница хорошо следила за Свиновым домом: убиралась, мыла посуду. И это существенно облегчало жизнь нашего героя, особенно посуда. Её он мыть ненавидел. И на кухне в раковине, когда он жил один, всегда скапливалась целая гора тарелок, вилок, ложек и ножей.
Свин теперь ощущал себя совсем счастливым человеком. Хотя иногда в его душу скользкой холодной змейкой заползало сомнение. «Как Луна-Яичница, такая молодая и красивая, может жить с таким толстым и старым уродом, как я?» – думалось тогда нашему герою. Нет, она наверняка несчастна и только притворяется, что любит его.
И Свин отчасти был прав. Не то чтобы Луна-Яичница была несчастлива. Вовсе нет. Она действительно не любила Свина, но он нравился ей своей добротой и покладистостью характера. Только скучновато было ей с ним, почти так же, как со своими динозаврами-родителями, которые жили в удалённой деревне и которых она изредка навещала. Да и сексуально не особенно он её удовлетворял. Ощущалась и разница в возрасте, и, несомненно, пухлый Свинов хуй был вяловат по сравнению, например, с жилистой Бабилиной елдой… И возжелала поэтому вскоре Свинова невеста новых приключений. Захотелось ей опять молодых любовников.
* * *
Место поварихи в гарнизонной столовой вполне устраивало Луну-Яичницу. Но работа была дневная и, в связи с этим, представлялось практически невозможным оправдаться в случае своего отсутствия ночью дома у Свина. Поэтому хитрая голова поварихи стала соображать, что бы такое придумать, чтобы иногда проводить ночь вне дома с Бабилой или ещё каким любовником.
Говорить, что поехала ночевать к своей тётке, квартировавшейся также в гарнизонном городке, часто было невозможно. Но, скажем, выдумать какие-нибудь ночные приработки – это могло пройти. И Луна-Яичница придумала.
– Ах, Свинчик! – сказала она как-то ангельским голосочком. – Ты ведь знаешь, что мы стеснены деньгами. Твоей пенсии и моей нищенской зарплаты в столовой не хватает.
– Что верно, то верно, – вздохнул Свин. – Но что же делать? Такова жизнь.
– Нет, дорогой, не надо опускать руки. Есть у нас возможность улучшить нашу ситуацию! – бодро парировала