у тебя не прошу.
Изо всех сил сжав зубы, Кир поставил несколько подписей и, швырнув ручку в сторону, сообщил о готовности.
– Не торопись так, я ещё проверю, – осадил его Рюмин, внимательно проверил бумаги и удовлетворенно причмокнул.– А теперь можете идти, пока что.
Девушка не двигалась с места.
– Ник, ты идёшь? – обернулся к ней Кир.
– Да-да, она за вами следом, вы выходите пока, – распорядился Ипполит.
Богдан и Кир спиной вперёд медленно двинулись к двери, переступили порог, но по-прежнему наблюдали за происходящим в кабинете. Девушка вдруг расслабилась всем телом, согнулась пополам, уронив руки, но держа пистолет. Секунда и она торопливо последовала за друзьями.
– Будь ты проклят, – выплюнул напоследок Кир.
Ипполит Аристархович самодовольно усмехнулся, празднуя очередную победу, как ему в живот молнией врезалась ледяная стрела, мужчина упал на колени. Доброжелатель не успел среагировать, как ребята уже неслись по коридорам на крышу.
– Прости, брат, я знаю, что ты хотел это сделать сам, – хмуро произнёс Богдан, ведя машину по трассе, Кир и Никки сидели на заднем ряду.
– Уже неважно, такие как он не должны жить, – отозвался парень, он крепко сжимал мертвенно холодную руку напарницы, её по-прежнему сильно трясло.
– Богдан, может не надо было? – подала хриплый голос Никки.
– Да не трясись так, осталась жива эта сволочь, но получить по заслугам должна была.
Откуда ты знаешь?
Ответа не последовало. Богдан лишь неопределённо повёл плечами.
– Тебя посадят, если он умер, этот тип свидетель, – уныло подытожила офилина, глотая приступы рыданий и кутаясь в капюшон плаща.
– Доброжелатель с ним заодно, значит, в приоритете довести сделку до конца. Если все вскроется, я скажу, что подписал документы под давлением, – вступил Кир. – Это будет не сложно доказать.
– Да не называй ты его доброжелателем, – вскрикнула девушка и наконец заплакала, больше не осталось сил держать все в себе. Слишком много разом навалилось. Она бы никогда не позволила себе заплакать при других, но сейчас слёзы сами потоком хлынули из глаз.
Кир придвинулся ближе, обнял её за плечи и с силой прижал к себе. Закрыв глаза руками, она уткнулась в его тёплую мастерку. Положив голову на ее макушку, успокаивая её, напарник отвлекся ненадолго от собственных утопических мыслей.
Эти два дня, казалось, стали самыми жуткими в его жизни. Сразу после обряда он не то что спать, даже лежать не мог, всё ходил по кухне из угла в угол, анализируя и вынашивая план мести. Столько лет он жил в неведении, доверял человеку, который имел непосредственное отношение к смерти самых близких для него людей, человеку, который лишил его всего: отца, матери, детства и опоры, тех самых якорей, ориентиров, что держат в этом мире, помогают справляться с трудностями, оставляют надежду, заставляют верить