ебя каждый день, где-то уже пять последних лет моей жизни. В моей груди бездонная яма, и что бы я туда ни забросила, оно бесследно исчезает под ребрами, не давая мне ни на секунду почувствовать себя целостной.
Говорят, так ощущают себя почти все люди с моим диагнозом: пусто.
И эта пустота остается внутри до конца жизни даже если пытаться избавиться от нее таблетками, походами к психотерапевтам и всяческими позитивными установками, которые ты навязываешь себе через силу, и потом дамба сдержанной боли может обрушиться на тебя в самый неподходящий и неожиданный момент.
Вот и сейчас эта дамба уже начала трещать по швам.
Сбылся мой худший кошмар – мама получила работу мечты в каком-то захолустье, в которое нам всем пришлось переехать.
Под всеми я подразумеваю маму, меня и мои проблемы с социализацией.
Собственно, главная причина моего нежелания. Мне понравился город, находившийся в окружении гор и невероятно красивых лесов, мне понравился климат, мне нравится, что мама вроде как чувствует себя счастливой, наконец уехав от моего отца после развода как можно дальше…
Но мне не нравится, что здесь у меня нет никого, кроме нее, мне не нравится, что все мои друзья – это теперь картинки на экране, появляющиеся на нем несколько раз в день. Хотя, если честно, не думаю, что этим друзьям есть дело до меня.
А сейчас мне еще придется идти в новую школу, рассказывать о себе, делать вид, что я вся такая общительная и вообще душа компании, а-ля «теперь я тут звезда».
Мне не хотелось этого. Я часто меняла школы, в которых каждый раз вела себя в соответствии с указанной моделью. Больше так не будет.
Меня тошнит от подобных людей (и от людей в принципе), я устала притворяться кем-то другим. Буду собой. Даже если настоящая я невыносима даже для меня самой.
Именно поэтому я решила максимально не выделяться. Наверняка все ожидают, что из большого города приедет какая-нибудь сучка с завышенной по всем параметрам самооценкой, а тут я. День «полюбуются» и забудут.
Тем более, что внешность у меня самая обычная: русые волосы, голубые, почти серые, глаза, вообще ничего особенного. Как у всех. Серой мышью я бы тоже не назвалась, скорее, почти самым обычным человеком.
Обычным человеком, рассудок которого рассыпается так же быстро, как в детстве рассыпались нечаянно порванные мамины бусы. И ты либо признаешься в этом, либо пытаешься собрать все назад, либо прячешь улики. Я перепробовала все вышеперечисленное.
Об этом я думала, собирая волосы в низкий хвост перед тем, как уйти на каторгу в ту самую школу.
– Евка, готова? – было слышно, как мама теребит в руках ключи от волнения.
Сегодня не только мой первый день на учебе, но и ее первый рабочий день.
– Все будет хорошо, мам, – я поцеловала женщину в щеку и вышла из дома.
На улице было довольно сыро, а это значит, что, пока я доберусь до школы, мои волосы, которые я час выпрямляла с самого утра, снова завьются. Утюжок можно забросить в самый далекий ящик.
С другой стороны, здесь невероятно красиво. Я бы сказала, даже мистично и загадочно: весь этот туман над влажно-зелеными елями…
«Сумерки» на минималках.
Слышала, этот фильм был культовым до того, как настал «судный день». Тот, когда ядерная тревога не умолкала и выла, как волк с отрубленной лапой. Говорить об этом теперь не принято. Все делают вид, что ничего не было. Коллективная десятилетняя амнезия.
Идти нам с мамой было ровно в противоположные стороны, что не могло меня не радовать.
Город построили на месте какого-то очень древнего села, некоторые дома еще остались на месте, потому что немногочисленные жители были против того, чтоб их снести. Сейчас, конечно, это все еще похоже на поселок, но скоро все изменится. Мама как раз над этим и работает. Она здесь в качестве главного архитектора. У нас дома комнату с самым большим окном отдали ей под кабинет, и всего за сутки она успела навести там свой творческий «порядок».
Сейчас она полностью поглощена работой, наконец счастлива, поэтому и мне грех жаловаться.
Плюсы маленьких городков в том, что все близко. Школа всего в десяти минутах, а это уже целых двадцать минут ходьбы в день. Вряд ли я буду находиться на воздухе чаще этих двух вынужденных раз в сутки.
Я внимательно смотрела по сторонам, пытаясь определить, кому из редких прохожих со мной по пути, но не чтобы найти себе попутчика, а наоборот – избежать любых контактов.
Я словила себя на мысли, что веду себя слишком отчужденно и замкнуто, и мне стало противно от себя самой.
– Ты, должно быть, Ева? – девушка подошла ко мне совсем неожиданно, я даже подпрыгнула на месте и шумно выдохнула, согнувшись пополам. – Я Аглая.
На меня смотрело розовощекое чудо, иначе не назовешь.
Большие розовые щечки, черные глаза, курносый носик и спутавшиеся темные кудри волос.
Аглая была похожа на Белоснежку.
Можно было бы сейчас мило улыбнуться,