закаляемся и крепчаем. Дайте нам просто долгие годы мира, и мы сами уничтожим себя. Порой хочется выйти на улицу, встать посреди дороги и крикнуть во все горло: «Люди! Остановитесь, люди! Что вы делаете? У вас есть то, о чем мечтали все поколения ваших предков, – мир! Сейте хлеб, рожайте детей, любите друг друга!», но кто услышит? А если и услышат… – он махнул рукой. – Мы, действительно, оказались на задворках истории, но самое печальное не в этом, а в том, что мы ведь и не знаем, кто мы вообще такие.
– Не понял, – и я действительно не понимал, что он имеет в виду.
– Ну, вот кто ты? – похоже, на этот раз Артем опьянел по-настоящему: мышцы лица расслабились, и сейчас оно больше напоминало резиновую маску, надетую на слишком маленькую примерочную болванку.
– Человек, – неуверенно сказал я.
– Да, да, примат, млекопитающее… Нам предлагают множество теорий происхождения человеческой расы, но ни одна из них не выдерживает серьезной критики. Несмотря на всю серьезность умозаключений ученых мужей по поводу научных изысканий в этом вопросе, несмотря на их убежденность в правоте своих теорий, которую они доказывают с трибун на своих симпозиумах и форумах, несмотря на все это, суть – кто мы? – ни на йоту не становится нам ближе, – он задумался и замолчал.
Если честно, то я еще не совсем уразумел то, что он говорил о племени, одаренном миром, но не ведающем, как распорядиться им, и все же постановка вопроса несколько обескураживала.
– А ты сам знаешь, кто ты? – не удержался я.
– Пока лишь только догадываюсь, – усмехнулся Артем. – Кстати, у Кости-Грача есть очень интересная теория на этот счет.
Я увидел, как от входа в нашу сторону двигаются две девчонки в ярких платьицах. Подмога подоспела. Подойдя к нашему столику, девчонки сразу прыгнули к Артему на колени.
– А вот и мои «мультяшки», – Артем облапал их за талии, обмякшая резиновая маска, которую за секунду до этого представляло его лицо, разгладилась, губы растянулись в улыбке. И вновь хмеля ни в одном глазу! Нет, это реально уникальный тип! – Познакомьтесь, девоньки, это будущая гордость российской медицины – Антон. Это Анжела, а это…
– Мы знакомы, не правда ли? – огромные глаза светло-серого цвета смеясь смотрели на меня.
– Да, – выдавил я.
Эшли я знал очень давно, и она мне нравилась. Конечно, не так, чтобы раз и навсегда. Для этого Эшли явно не подходила, – понятия о приличиях у нее если и были, то очень туманные, а вот о морали понятия отсутствовали напрочь.
– Мой тебе совет, Тоха, прекращай поститься и найди себе женщину, – Артем крепче прижал девушек к себе. – По крайней мере, это на некоторое время позволяет забыть о многих неприятных вещах.
Было похоже на то, что его уже не очень-то мучает участь «обворованного» поколения.
– Это безнадежно, – фыркнула Эшли, прильнув к Артему.
На лице подошедшей Аллочки на этот раз улыбки не было, но зато были расстегнуты три верхние