карандаш и царапай под диктовку: «Вечное соплежуйство по поводу того, кем они были раньше! То есть тогда, в «ужасном» СССР». Записал?
Нет, язык у Левитина вроде бы не заплетался:
– Никто и никого нигде не ждёт! Ха-ха!.. Думаешь, нас здесь с оркестром и цветами встречали? Дулю! В Израиле любят «алию» (эмиграцию), но по-прежнему не любят «олим» (эмигрантов)! Анекдот на этот счёт слышал? Так вот, в Израиль прибывает очередной самолёт из Союза – наших-то здесь, сам знаешь, пруд пруди! В Бен-Гурионе у них проверяют документы. Выясняется, что первому сошедшему по трапу – 90 лет, второму – 85, третьему – 100. Таможенник в раздражении: «И на кой хрен было в таком-то возрасте перемещаться?» – «Мы прибыли на историческую Родину, чтобы умереть!» – гордо заявляет глава репатриантов. «Ну и…» – смягчается чиновник, поощряя прибывших к немедленному исполнению заветной мечты… Как тебе такая предъява?! Здесь ещё надо разобраться, кто и кому нужнее: мы Израилю или Израиль нам. Кому нужен я? Никому! Дай Бог детям пожить нормально, когда они оперятся. А так… для нас здесь – всё сначала: жизнь, кайф от жизни; друзья, кайф от друзей; семья, кайф от семьи; работа, кайф от работы… Но с кайфом наблюдаются некоторые нестыковки! Вроде бы мы (по всем статьям) сыты, как домашние кролики! Каждый день – праздник желудка, а кайфа нет: во как… Ты понимаешь, о чем я: пьёшь вино, а вино не пьянит! Только наутро – голова квадратная и состояние чумное. Страна, где мы живём, – это гнойник на теле Земли. Споры[5] разложения от неё разлетаются по всей планете… Продолжаем учиться! Учимся жить! Учимся дружить! Учимся работать! На иврите чешем! Продемонстрировать?.. Не хочешь? А знаешь, чем отличается Тель-Авив от Москвы? В Москве Еврейский университет есть, а в Тель-Авиве Руского университета нет, и никогда не будет. И там, и там наверху – евреи. РФ – богатейшая по природным ресурсам страна, Израиль – не очень: разница есть. И там, и там есть средняя зарплата: разница есть, на порядки. И там, и там есть пенсионеры: разницы нет. Пенсия в РФ (до смешного) меньше, чем в Израиле: разница есть.
Дальше последовала пулемётная очередь на иврите вперемежку с руским матом.
– Если честно – хочу дастаркан[6] с мантами, шашлыком и ведром портвейна, как раньше! Помнишь? Люська вот трубку из рук вырывает. Да отстань ты, в конце концов!
Да, всё знакомо. Всё как прежде. И звонок левитинский, и сумбурный разговор. И голова моя вроде бы стала яснее.
– Думаешь – ностальгирую? Сопли распустил? – Левитин разразился смехом. – Нет никакой ностальгии! Думаешь, мандражирую перед Будущим? Нет этого! И ничего нет.
«А что тогда есть?» – хотелось спросить мне. Кроме Настоящего, которого нет?
– А что там по этому поводу писано в умных книгах? – сказал я вслух.
– В еврейских? Ты имеешь в виду Книгу книг?
– Нет. Я о тех книжках, которые никогда не были самыми издаваемыми.
В трубке зашумело-забулькало.
– Ясен пень: подключился МАССАД! – не удержался, чтобы не покуражиться, Борька.
Шумело-булькало в трубке секунд тридцать.
Значит,