где всё находится в космической гармонии. Ни раньше, ни теперь. (Не повезло?)
Борька по этому поводу выражался образно:
– Что там, что здесь – один хрен. Только вид сбоку!
Относительно того, кто правит мiром, у нас сомнений тоже не было. Ни раньше, ни теперь.
Как это было объяснить отцу?
Как объяснить, что политика – это такая игра? Игра опасная и игра азартная, где главные действующие лица пребывают в самодовольной уверенности, что от них может что-то зависеть: выход из тупика или преодоление краха.
Это почти как в руской сказке: Змею Горынычу рубят голову, а на её месте вырастают новые зубастые пасти. Однако оптимизма в призывах политического бомонда не становится меньше: пропасть почти рядом (не за горами), давайте дружными рядами – шагам марш на встречу «со счастьем»!
Советско-коммунистический тупик был предопределён. И крах – предопределён.
И никакие самые изощрённые инъекции не спасли бы инфицированный синдромом саморазрушения организм.
А ещё по телефону Борька – «натуральный прозелит»[14] – пожаловался:
– Ты представить себе не можешь, как я (здесь и сейчас) завидую тем, у кого с манией величия всё в порядке: ну, ты понял, о чём я! Предложили бы мне заразиться этой сладкой заразой – я бы отдал любые деньги. И зажили бы мы с Люськой (богоизбранные из позолоченного миллиарда) на Святой Земле, как в раю! – рассмеялся он в трубку.
И смех этот был какой-то фальшивый. Лживый насквозь. Это был смех не человека.
Я представил Борьку в роскошном супермаркете, где продают такие вот суперактуальные продукты, как те, о которых он сказал, в ярких таких, соблазнительных упаковочках. И он выбирает среди изобилия видов и подвидов этих полезностей для счастья и здоровья, какой более ему сейчас жизненно необходим.
И Бела, и я – как заворожённые! – смотрели на телефонный аппарат с лежащей на нём сверху трубкой.
Мы находились под впечатлением Борькиного звонка.
Если бы лет эдак десять назад – в 1987 году – матерщиннику Левитину нашептали, куда его (и не только его) может занести судьба-злодейка, он бы точно не удержался – съездил бы тому предсказателю в ухо.
Итак, вопрос остаётся открытым: где хорошо, там и Отечество?
Или: ТАМ ХОРОШО, ГДЕ НАС НЕТ?
Жене (чтобы абстрагироваться от вечных проблем и вечных, не имеющих ответов вопросов) я сказал о другом:
– В папирусе Присса, датируемом примерно 3 тыс. лет до н. э., я прочитал: «К несчастью, мiр сейчас не таков, каким был раньше… каждый хочет написать книгу. Конец света уже близок…»
– Ты хочешь написать книгу? – спросила Бела с тревогой в голосе.
– Ни в коем случае, – ответил я. – Время Книг (с большой буквы) уходит в Прошлое. Писать книги надо было в Алма-Ате, когда я мог опубликовать всё что угодно.
– Хоть чёрта лысого? – рассмеялась она.
– Хоть чёрта лысого… Про то, что никто ничего не читает, но каждый хочет написать книгу, у меня есть причудливая