пор. (Не судьба?)
Цэкушник закатился смехом. И точно – без лицемерия.
Свою киношку из Шевченко я назвал «Буря в стакане».
В Алма-Ате моё начальство уже побывало «на ковре», на самом верху (до ЦК от нашего АСК-1[41] – двести метров пешком), когда я ещё был в командировке. И получило очередной втык.
«На ковре» у своих боссов побывал и я, по возвращении, когда сдавал уже смонтированный материал. И когда мне было (в категоричной форме) приказано убрать все острые моменты. Убрать все до одного.
«Если это сделать, – подумал я, – останется одна фраза новостной строкой: «В Шевченко состоялись отчёты-выборы в городской парторганизации»».
На ночь я заказал аппаратную и долго размышлял: перемонтировать, не перемонтировать сделанное?
Инженер видеомонтажа клевал носом у монитора. Потом смотрел видео «Плейбоя» (ночью это можно! никого нет, никто не застукает) и терпеливо ждал, когда я на что-то решусь.
Потом мы пили кофе, чтобы взбодриться. Потом толковали про возможности 25-го кадра: фантастика это или реальность? А потом врезали по всей моей киношке микровставки девчонок из «Плейбоя». Засечь их можно было только отсматривая всё на стоп-кадрах: запрещённый приём? Да, запрещённый. И ещё какой запрещённый, за который можно было вылететь с телевидения с треском и со скандалом!
– Да тебя хоть в пустыню закинь, – смеялся тогда Борька, – а «кинокомедию» на выходе получите!
– А я из пустыни и прибыл, – сказал я.
Утром директор программ, принимая «перемонтаж», осторожно, особенно не педалируя, похвалил:
– Теперь – совсем другое дело.
Вариант с врезками я тут же благополучно размагнитил.
В эфир вышла «Буря в стакане» без глянцевых красавиц.
Бела смешно нахмурилась:
– «Женщина… сладострастие в ответе за всё… за всю свистопляску страстей и вожделений, супружеской неверности, смерти, убийства, войны…»[42] Я же говорила: телевидение без голых баб – это не телевидение! Идеальная математическая формула – под стать еiп+ 1 = 0[43] (как ты сам говорил).
– Значит, тему ТВ закрыли?
– Нет, не закрыли. Коль пошла такая пьянка – режь последний огурец.
– Ты требуешь продолжения банкета?
– Требую!..
Повторенье – мать ученья про таких хитрых существ, какими являются те, кого принято считать слабой половинкой живущих на Земле: «Мужчина, если бы и смог понять, что думает женщина (в данном случае – мать моих детей), он всё равно не поверил бы в то, что она думает».
Это следует отнести к части наблюдений Наблюдателя (то есть меня) с высоты прожитых им 38 лет.
На самых высоких партийных верхах требовали от ТВ новых подходов и новых форм. Требовали большей аналитичности и оригинальности. Они их получали. Получали сполна.
Что делал я? Я экспериментировал в части постановки темы, в части сценариев и режиссуры, в части съёмок