Поили с ложечки разными отварами, приглашали бабок шептух и даже местного ветеринара. В конце концов, молодой организм осилил хворь, и к Октябрьским праздникам Кузьма опять был на ногах. На все вопросы, что с ним произошло, отвечал, что сорвался с яблони, когда полез за особо приглянувшимися яблочками.
А у Маньки трусы белые, большие
Короткий зимний день незаметно подкравшимися сумерками плавно переходит в длинную зимнюю ночь. Около жаром пышущего костра собрались усталые озябшие от длительного стояния на номерах охотники, доставая с рюкзаков то, что жена положила, и что сами добавили, сервируя на капоте УАЗика походный стол. Народ здесь собрался разный как по возрасту так и по общественному положению. Древняя забава – охота и баня всех уравнивает. Поэтому в застолье хоть и не всегда бывает добыча, были веселые шутки, розыгрыши друг друга. Особенно доставалось семидесятилетнему сторожу Бачуро Игнату Игнатьевичу. На охоте от него не было никакого прока. Коварная болезнь Паркинсона некогда бравого загонщика и добытчика превратила в дергающегося инвалида.
Не знавши эту его особенность, стоявшие рядом с ним на номерах охотники, видя как ствол его ружья описывает замысловатые кривые в их сторону, ложились, или бросались в кусты. Им впоследствии объяснили, что старик, памятуя о своей болезни, никогда не заряжал свою двустволку. Брали его с собой за то, что он хорошо знал повадки зверя, его «переходы». И попросту жалели. Сколько лет вместе охотились, а не возьми его в лес, старик угаснет от тоски.
И вот сейчас, после первой рюмки, которую помог поднести до рта лесник Димка, он не к селу и не к городу ляпнул:
– А у Маньки трусы белые, большие.
Знавшие эту его присказку заулыбались, а самый молодой студент нетерпеливо спросил:
– А что дальше дед?
Бачуро заговорщицки подмигнувши, продолжил:
– А что дальше? Манька к осени их всех порезала. На такую ораву травы не набраться.
Все дружно захохотали. Лишь студент недовольно проворчал:
– Бухтишь ты дед про каких-то долбаных кроликов, а я то подумал…
С этими Манькиными трусами, а не кроликами, то есть с предметом нижнего женского гардероба у Бачуры по молодости были свои приключения.
Его соседка Манька в те годы была девкой видной и не жадной. Некоторые парни деревни прошли у нее ускоренные курсы для получения «аттестата» половой зрелости. Игнат был парнем лихим – первым забиякой и танцором на деревне. Однажды после танцев и он попросился в гости к веселой Маньке. Та жила вдвоем с полуглухой и полуслепой большевичкой старого закваса мамашей. Пробравшись в темноте в другую половину избы, старуха к тому времени храпом исполняла на печи интернационал, они, свалившись на кровать, начали лихорадочную подготовку к самому главному. Сорвав панталоны, Игнат лихо по-гусарски пустил их в свободный полет. Назавтра собираясь на утреннюю дойку Манька так и не нашла место приземления