С днем рождения, Белый Свет! Истории, рассказанные неисправимым романтиком
натрое, и в итоге от него остались изолированные друг от друга Черное, Каспийское, Аральское моря… А обнажившееся дно стало, естественно, сушей.
…В детстве, помню, меня снедала обида на то, что в Каспийском море нет китов или хотя бы дельфинов. В самом деле, в нем водятся сельди и лососи, тюлени и осетры, чайки и бакланы, бычки и креветки, крабы и медузы – в общем, все как в уважающих себя морях. «Вот только почему у нас нет китов?» – думал я. И воображал себя катающимся верхом на дельфине… или даже на ките…
А ведь были здесь киты, были!
В теплых водах Сарматского моря водились первобытные дельфины (видите, и они у нас когда-то имелись!), первобытные тюлени (ну, тюлени, точнее нерпы, у нас и сейчас есть) и первобытные дюгони (эти морские звери, отдаленно напоминающие моржей, сейчас живут лишь в тропических морях). И еще плескались в том древнем море сарматские киты, поглощая разную мелкую живность. Увы, они вымерли – по естественным причинам, как вымерли и многие другие твари до них и после них. Все, что осталось, – это китовые кости, найденные палеонтологами на Украине, на Кавказе и в Крыму. В Азербайджане, например, скелеты таких китов находили на Апшеронском полуострове, возле села Джорат, и у села Кубалы, в Гобустане, в толще ископаемого ила.
Я видел скелет сарматского кита. В длинной, низкой, застекленной витрине в полутемном зале естественноисторического музея в Баку. Костяк вымершего кита был величиной с небольшую лодку. Мелковат, скажете? Но это настоящий кит, клянусь вам. Предки всех китов были сухопутными зверями, похожими на огромных медведей. Семьдесят миллионов лет назад они в погоне за рыбой ушли жить в моря, и внешний вид этих зверей изменился: исчезли задние лапы и шерсть на теле, зато появился хвостовой плавник и передние лапы стали ластами. Но они не перестали дышать воздухом и кормить своих детенышей молоком. Множество самых разнообразных видов китов живет и здравствует и поныне, а вот сарматский кит вымер. Жаль сарматского кита. А может, оно и к лучшему – во всяком случае, он не успел отведать гарпуна. И сегодня в Каспийском море есть осетры и лососи, сельди и тюлени, чайки и крабы и прочее, и прочее, но нет китов…
Надо же, какое совпадение! Дрему мою прерывает голенький трехлетний малыш, который спотыкается об меня и огревает по хребту надувным китом, большим, больше него самого! Поднимаю голову. Малыш хохочет. Кит у него тоже веселый – с намалеванным большим глазом и зубастой улыбкой. Двумя пальцами показываю малышу «козу», отчего он заливается еще пуще и швыряет в меня китом. Что-то возмущенно кричат в отдалении его родители, но я, нисколько не обидевшись (ведь это так здорово – получить надувным китом по спине!), ловлю игрушку, и какое-то время мы перебрасываемся ею, словно мячом. Потом игра надоедает малышу, он бежит прямо в море, бросается в волны и пытается – безуспешно – оседлать надувного кита. Я смотрю на это и представляю себя верхом на сарматском ките: вот сижу на нем, держась за куцый спинной плавник, ощущая под собой мерную работу длинных мощных мышц… Время от времени дыхало зверя выбрызгивает тонкую водяную