Муз
Чем только он не увлекался за свои неполные тридцать лет! И всегда можно было безошибочно определить, в плену чего находится в данный момент его пытливый ум. Николай просто не может держать в тайне поразившие его воображение новые сведения. Он каждому встречному готов рассказать, выложить до мельчайших деталей все о прочитанной книге, о кинофильме, об интересном человеке.
Я, ваша честь,
Паяю жесть —
Лудильщик я и медник.
Из дома в дом
Хожу пешком.
На мне прожжен передник.
Ну, это понятно – Роберт Бернс. Я уже знаю, что месяца два-три Колины стихи, которые он пишет, будет на слух невозможно отличить от стихов очередного кумира: те же ритмы, та же манера, лексика.
Такая же история повторялась каждый раз.
– Достал «Треугольную грушу». Послушай: «…И стынет стакан синевы без стакана…» – Коля обрушивает на меня стихи Андрея Вознесенского.
«Ну, на этот раз до подражания не дойдет», – думаю я и… ошибаюсь. На следующий день стихи у Николая уже готовы. То была пародия, и очень удачная.
«Если знать – до мелочей…»
В длинном коридоре на третьем этаже педагогического института кучками по нескольку человек мается в нервном ожидании абитуриентская братия. Лето 1959-го. Вступительные экзамены на историко- филологическом факультете. За окном – буйство зеленого тополиного царства, обступившего седые стены храма науки. Мы с будущим кандидатом наук, а тогда просто моим тамбовским однокашником Толей Деревянко, подходим к дверям аудитории, спрашиваем у девчонок, кто последний в очередь за «счастливым билетом».
– За нами будете, – доносится от окна.
– А, Николай!
Через час в наших зачетках стоят «отл.», и мы идем к Амуру. На плотах раздеваемся, оглядываем друг друга. У Николая фигура классного гимнаста, светлые волосы ерошит речной ветер. Бревна покачиваются на волнах от проходящих пароходов. Николай, ловко балансируя, взбирается на длинный горбыль, служащий мальчишкам трамплином. Те, завидев его, поплюхались в воду, как лягушата. Он встал на самом конце упругой доски, спиной к воде.
– На физвоспитание я принципиально не поступаю, но сальто сделаю запросто, – кричит он нам.
Мы не верим.
– Смотрите!
Упругая доска высоко подбросила Колю. Он моментально сжался в комок и, словно при замедленной съемке, плавно перевернулся и почти бесшумно вошел в воду. Как нож в масло.
– Здорово! – выдохнули мы. Зрелище действительно было красивым. Уже потом, на пляжном песке, Коля показал нам весь арсенал своих незаурядных гимнастических способностей. Стойка на двух руках, на одной, сальто. В этот день на пляже Коля больше ходил на руках, чем на ногах.
Студент БГПИ Николай Недельский. 1959 г.
Уже в первые студенческие годы Николай Недельский придерживался принципа: «Если знать – до мелочей; если делать – то блестяще». Он был и остается врагом ординарности.
Без