будет создать российско-китайскую комиссию для работы, поскольку о том, какие были исходные материалы для перевода, можно только догадываться. Мы их не видели. Ли Яньлин рассказывал, что это и случайные клочки газет, и даже какие-то обрывки бумаги, в которые пирожки заворачивали… И потом, наших китайских коллег при составлении книги больше интересовал восточный колорит в поэзии и прозе русских эмигрантов. Переводы, конечно, сделаны блестящие. А насколько хороши оригиналы – мы пока не знаем…
Олег Маслов и Игорь Игнатенко у памятника албазинским казакам
на территории посольства России в Китае. Пекин, 2003 г.
– Творчество китайской ветви российской эмиграции, наверное, вообще изучено мало?
О. М. Это так. Западная ветвь эмиграции известна, ведь за границей оказались литераторы столичные, много публиковавшиеся в России, – Северянин, Бальмонт, Гиппиус, Бунин… Но и в Китае, когда Харбин был русским городом, издавались книги и газеты, создавались литературные объединения, рождались произведения. Харбинская литература в чем-то жестче и реалистичней, чем западная эмигрантская. А оценку, например, по поэтическому мастерству никто не проводил.
И. И. Мы с Олегом Константиновичем выступили с докладами на тему литературы китайской эмиграции, эти материалы опубликованы в «Вестнике Пекинского педуниверситета». Мой коллега исследовал написанную в 20-е годы «Беженскую поэму» Всеволода Иванова, русского писателя, вернувшегося из Харбина в Хабаровск, автора книг «Императрица Фике», «Черные люди». Мной был представлен сравнительный анализ творчества харбинского поэта Арсения Несмелова и Ли Яньлина. Их нельзя назвать современниками, но некоторые параллели в их творчестве проследить можно.
– Ваши личные впечатления от поездки уже выплеснулись в какие-то литературные формы?
И. И. Мы познакомились с Пекином и Харбином, нас замечательно принимали. Были и необычные встречи, и запоминающиеся моменты путешествия. Надеюсь, в творчестве это как-то проявится позже.
«Амурская правда», 9 августа 2003 г.
Очерки
Есть люди, общение с которыми не только приятно, но и полезно, даже необходимо. Мне посчастливилось встретить такого человека и вот уже десять лет быть с ним в дружбе. Боюсь, что мой краткий очерк не будет отвечать строгим канонам, но мне трудно быть в данном случае строго последовательным – я ведь пишу о своем друге.
Немного о микрофоне
Мы спорили о смысле красоты.
И он сказал с наивностью младенца:
– Я за искусство левое, а ты?
– За левое…
Но не левее сердца.
Это стихотворение Василия Федорова как нельзя лучше подходит к Николаю Недельскому, человеку увлекающемуся, берущему многое сердцем. Но его ум с годами научился отлично разбираться, когда искусство «не левее сердца», когда он имеет дело с самым настоящим, подлинным, высшим