сталкиваясь с ним и его взглядом, робели, многие («даже странно, как на них действует», – отмечал для себя де Биго) пятились назад и кланялись, словно ощущая своим телом возросшую мощь и усилившееся могущество коннетабля.
ГЛАВА V.
О том, как шевалье Филиппа де Леви срочно вызвали во дворец.
Замок Сент-Ном. 30 декабря 1026г.
Зима в этом году не спешила вступать в свои права, а начало месяца выдалось обнадеживающим: подул теплый юго-восточный ветерок, разогнавший серые тучи и расчистивший небосвод до ослепительной синевы, солнце, словно притихшее до этого момента в засаде, снова засияло своими согревающими лучами и, сначала робко, а затем, все веселее, задорнее и наглее. Перепутав сезон года, запели свои песни птицы, оставшиеся в лесах, которые медленно и неохотно теряли свою листву и протягивали голые ветви к небу, словно моля о пощаде.
Лес, окружающий замок Сент-Ном, выглядел серо и мрачно, но и он наполнился многоголосьем природы, где к пению птиц добавлялись журчание талой воды, струившейся к ручьям, скрип старых деревьев, хруст веток, ломаемых кабанами и поднявшимся зверьем, суетливая беготня зайцев, да мышей полевок, озабоченных добыванием хлеба насущного.
Молодой наследник богатой сеньории, основу которой и составлял мощный замок Сент-Ном, сеньор Филипп де Леви, несмотря на сегодняшнюю промозглость, сменившую приятность погоды на изморось, ветер и слякоть, бившую из-под копыт его коня, только что вернулся с объезда своих лесных и охотничьих угодий. Егеря, сокольничие и конюшие проворно расседлывали коней и уводили их к большим крытым каменным конюшням, чтобы почистить, проверить подковы и как следует накормить овсом, когда чуткий слух рыцаря уловил явственный стук копыт. Он прислушался, чтобы проверить еще раз – не показалось ли ему. Нет. Топот копыт разгоряченных коей, смешиваясь с хлюпаньем весенней грязи, поносился все отчетливее и отчетливее. Ошибки быть не могло. К замку приближались люди. Они так сильно спешили, что наплевательски относились к лошадям, пустив их быстрым галопом по кочковатой и раскисшей лесной дороге, тянувшейся от Парижа и земель Монморанси, на Монлери, где возле большого креста Святого Жана, что стоял прямо на развилке дорог, одна из которых уходила на Корбейль и Мелен, другая шла прямиком на Немур и Орлеан, а третья, по которой и надо было ехать, чтобы попасть в Сент-Ном, а за ним и в Ивелин, которым владели Монфоры, уходила вправо, сразу же упираясь в темные, густые и влажные хвойные леса, тянувшиеся сплошной зеленой стеной до самого замка.
– Дозорный! Смотреть на дорогу!.. – крикнул Филипп, поднимая голову и бросая взгляд на одну из двух высоких надвратных башен, где располагался смотровой пост гарнизона. – Всадники едут!..
Дозорный высунулся из бойницы и, придерживая конический шлем рукой (он мог упасть), молча кивнул и исчез в темноте верхней стрелковой галереи, закрытой деревянным навесом. Не прошло и минуты, как он высунулся и, тыча рукой по направлению к лесу, закричал:
– Сеньор! Сеньор! Четыре всадника!.. – Стрелок еще раз присмотрелся