я совсем ничего не понимаю. Мозгом думаем мы, как может он думать сам?
– Ну хорошо. Я тебе расскажу про такой опыт, – сказал Данила, – Один человек однажды ослеп после инсульта, и ему нужна была трость, чтобы ходить. Ученые, изучавшие работу мозга, решили проверить, насколько хорошо он сможет ориентироваться в непривычной для него ситуации. Они отобрали у него трость и попросили пройти через коридор, где были разбросаны разные предметы. И что, ты думаешь, случилось?
– Он споткнулся.
– Как раз наоборот. Он обошел все препятствия.
– Тогда он и не был слепой, – проворчал я. Мне что-то не верилось его рассказу.
– Нет, он совершенно точно был слепой. Просто картинка, до того, как дойти до сознания, проходит в мозгу через множество этапов. Еще до того, как ты сознательно различишь все, что видишь вокруг себя, твоя голова уже примет важные решения насчет этой картинки. Иначе как ты объяснишь, что мы отпрыгиваем от змей еще до того, как поймем, что это именно змея, а не кусок шланга?
Я не нашелся, что ответить. Честно говоря, таких рассказов от него я не ожидал. Я готов был услышать, какой он гений дедукции и как прекрасно все внутри его головы разложено по полочкам. А тут он говорил, что мозг думает за него.
– Считать, что мы распоряжаемся нашим мозгом сами – огромное заблуждение, – продолжал Данила, – В мозгу человека огромное количество частей, которые работают автономно. А если бы даже ты ими управлял, то делал бы это, скорее всего, настолько плохо, что умер через пару минут. Например, представь, если бы ты мог контролировать свое сердце?
– Я бы, скорее всего забыл это делать.
– Именно.
– Но ведь это совсем другое! Одно дело – автоматизация жизненно важных органов, а другое – логическое мышление, речь.
– Хорошо. Но логика должна оперировать фактами из опыта. А мы их получаем из органов чувств. И у этих органов есть свой разум, который скрыт за кулисами. Вспомни, что я тебе только что сказал по зрение.
– Ну хорошо, – сдался я, – А как это помогает тебе в расследованиях?
– Да никак, – пожал он плечами, – Я просто понимаю эту особенность своей головы и никуда не тороплюсь. Не извожу свою голову постоянными мыслями и догадками. Я просто внимательно наблюдаю, даю голове, как можно больше информации, чтобы решение в конце концов пришло ко мне само.
– Правда? – его ответ меня разочаровал. Не так я себе представлял деятельность «искателя истины».
– Именно так, мой друг. Я бы даже сказал, что внимательность гораздо важнее интеллекта, ибо интеллект очень любит создавать химер и влюбляться в эти свои творения. Внимательность же разбивает химер вдребезги. Но это тема для другого разговора. Давай вернемся к нашему расследованию. Ты спрашивал, почему я решил расспросить горничную, где она работает. Так вот – я наконец понял. Мне показались странными два обстоятельства. Первое – она назвалась по имени матери Артемиды.
– Так это может быть простое совпадение.
– Может быть. Второе – собака не залаяла на нее, когда та вошла. Это значит, что она ее