вымыты.
Я заставил себя взглянуть в сторону стекол, и с испугу аж подскочил. Меня рассматривали множество лиц прилипших к стеклу. Увидев меня, крики стали громче, а по стеклу принялись стучать так, словно оно вот-вот осыплется.
Неожиданно дверь распахнулась. Я успел подумать, что вся эта громадная толпа, ввалится в палату и задавит меня, но зашел один врач.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он.
– Хорошо, – ответил я и указал на толпу сзади:
– Кто они?
– Это журналисты. Они бы хотели задать вам пару вопросов, вы сможете ответить хотя бы на несколько?
Я замялся: – Обо мне знают так много людей?
– Это ж пресса, – отмахнулся доктор, – они всё обо всех знают. Дак что, вы сможете ответить на пару вопросов?
– Думаю смогу.
– Хорошо. Как почувствуете усталость, или просто надоест говорить, позовите меня.
Я кивнул и врач, приглашая в палату толпу, удалился, с легкой улыбкой на лице. Людей было, так много, что я удивился тому, как они поместились в такую крохотную комнатку.
Я старался как можно короче отвечать на вопросы журналистов, но с каждым ответом они находили новые вопросы. И в конце концов я понял, что так легко не отделаюсь.
– Как часто вы становились комаром? – раздался громкий бас.
– Всего один раз. И я не был полноценным комаром. Просто видел и чувствовал, все что и он.
– Что чувствуют комары? Опишите.
– Ну, комары постоянно жаждут крови.
– Как вампиры?
– Нет, – я почесал затылок, – Вампиры склонны к насилию, и мыслят они по-другому. Почти как люди.
– А как мыслит комар? – спросила девушка с весьма умным выражением лица.
– Он очень глуп. Он не видит ничего кроме крови. Это и есть смысл его жизни.
– Что по поводу коров? Они также глупы?
Я призадумался:
– К разуму коровы я привыкал чуть медленнее чем к комариному. Мозг атрофируется, но не так быстро. К последним секундам пребывания в коровьем теле, я уже совсем не мог нормально соображать. Только думал о солнце и красной траве.
– Какой траве?
– Это неважно. Разум животных совсем другой, кардинально отличающиеся от наших.
В таком ритме и продолжался наш диалог (скорее монолог). И как я был счастлив, когда через час, а по моим ощущениям целая вечность, как я понял, один из представителей третьего канала, объявил, что им достаточно информации для выпуска телепередачи посвященной мне. Толпа постепенно начала расползаться. И в конечном итоге в комнате остался всего один человек. С его слов, он проработал в телевидении около десяти лет. С ним мне было говорить приятнее всего.
– Как часто вы можете видеть и чувствовать то, что чувствуют животные?
– После аварии, это некое видение было у меня два раза. Но я не могу это контролировать. Оно появляется, когда само захочет.
– Сколько дней