я побуду тут, сэр? Я не буду мешать.
– Конечно, можно, – согласился Йен, понимая, что она очень не хотела оставаться наедине с собой. – Башня и твоя тоже.
Йен вернулся за стол к своим делам. Он раскрыл книги, но в голову ничего не шло.
…Утром приходил Нурали-ходжи, собственноручно принес ему заказанные фолианты и как бы невзначай доложил:
– В мои пенаты вчера вечером пришла твоя Ученица. Просидела в Библиотеке до рассвета, дежурный не рискнул ее выпроводить. Не знаю, что она искала, – Нурали многозначительно посмотрел на ′т Хоофта, – но, если бы я не знал ее семь лет, я бы сказал, что она в отчаянье.
– В общих фондах Библиотеки нет того, что она ищет. Да и в спецфондах, полагаю, тоже.
– Если этого нет у нас, то этого нет нигде, – авторитетно заявил Нурали.
– В том-то и дело, – вздохнул Йен.
– Ты искал то же самое в Монсальвате?
Хет Хоофт знал, что Нурали неизвестен предмет их поисков, и просто кивнул.
– В Монсальвате думают, что ты спятил. Мол, седина в бороду – бес в ребро. Говорят, ты всерьез воспринял кое-какие разделы Списка Б, что куда хуже, чем если ты и правда спятил. С чего бы еще Йен хет Хоофт ударился в любовную магию?
– Мне плевать, что думают в Монсальвате, – спокойно ответил ′т Хоофт. – В Торфиорде вот думают, что я хожу в женском платье.
– В белом, надеюсь?
– Само собой. Но мне плевать и на это.
– Знаешь, Йен, – после небольшой паузы сказал Нурали. – Если бы я не знал тебя столько лет, то сказал бы, что и ты в отчаянье.
– Я близок к этому. Но никому, тем более Кхасси, об этом знать не надо.
– Не пугай меня. Если и ты в отчаянье, то что делать мне?
– Просто подписывай нам расширенные допуски без лишних вопросов, – предложил ′т Хоофт. – Может, мы что и найдем…
Когда Йен оторвался от компьютера и бумаг, Тайра спала, обнявшись с диванной подушкой. Он тихо подошел, накрыл ее пледом и приглушил свет.
Раз за разом Тайра оказывалась на земле. Гудрун порхала вокруг нее, как бабочка вокруг цветка, Тайра только и успевала отбивать удары. Она пыталась провести несколько атак, но Гудрун не дала ей ни одного реального шанса.
Гу была великолепна. Тайра предполагала, что ей за пятьдесят, но она двигалась так, как будто ей было двадцать. Плавная, как кошка, и гибкая, как змея, она перекидывала полуторный меч из руки в руку с такой легкостью, словно это была кисточка для макияжа, и Тайре приходилось сильно напрягаться, чтобы уследить, когда Гу меняла руку. Ее техника была безупречной. Гу не позволяла себе ни одного лишнего движения, ни одного неверного шага, ни одного случайного взгляда. Тайра поймала себя на мысли, что сама не столько дерется, сколько наблюдает за Гудрун, прячась за блоками и отскакивая в сторону. Тайра наслаждалась ее грацией и, засмотревшись, снова падала в снег, не в силах оторвать глаз и восхищенно улыбаясь. Тайра, конечно, знала, что лигийцы сохраняют боевую форму до самой смерти, но она и предположить не могла, что