бороться не было, Тайра безвольно опустила руки и почему-то вспомнила Зулейху. Сколько раз она пыталась выйти из своей тюрьмы? Да хотя бы из дворца… Что она чувствовала, зная, что больше никогда не прикоснется к магической ткани? Гнев? Отчаяние? Безысходность? Тайра была слишком слаба, чтобы чувствовать хоть что-то, кроме усталости. Теоретически, если бы у Зулейхи было подходящее тело, она снова смогла бы колдовать. У Тайры тело было, просто сейчас оно оказалось повреждено магией сэра ′т Хоофта. Он ведь признался, что перестарался тогда с силой своего заклинания… Но его заклятье предполагало окончательную смерть, а не ограничение магических способностей. Тайра не могла лишиться магии навсегда. Это всего лишь постэффект. Неожиданный, незапланированный, но постэффект. Тайра была некромантессой, не умерла от магии своего Наставника, а значит, способности должны были вернуться. Это просто постэффект… Надо только переждать, дать своему телу восстановиться… Тайре было не привыкать жить без магии, но в Ишанкаре, пропитанном магией сэра ′т Хоофта, отголоски его колдовства поддерживали наложенные заклятия, и это было самое отвратительное. Ей надо было не в Башню, а подальше от нее, надо было убраться из Ишанкара, пока постэффект не отпустит полностью, но у Тайры не хватало сил даже на то, чтобы подняться со скамейки.
Мысли двигались в голове медленно, как сонная рыба в замерзающей воде неглубокого пруда у храма Канон. Рыба была золотая. Она блестела в лучах заходящего солнца, как и множество монеток, которые набросали на дно туристы. Золотые лучи отражались от чешуи и сверкали солнечными зайчиками, когда рыба подплывала близко к поверхности и тревожила ее своими плавниками. Хидамари кидала в пруд хлебные крошки, рыбы ловили их овальными ртами. Тайра вспомнила это буйство красок, гомон пришедших на экскурсию японских детишек, и глазам и ушам стало больно. Ей захотелось темноты и тишины, такой густой и плотной, чтобы в нее не проникали ни звуки, ни голоса, ни существа никакого из возможных миров, темного угла, в котором она смогла бы отсидеться, пока магия сэра ′т Хоофта не сменит гнев на милость. Хотелось спрятаться, так, чтобы никто не нашел, хотелось покоя и одиночества. Тайра собралась с силами и открыла глаза.
…Не было ни звуков, ни запахов, ни света. Не было ни верха, ни низа, никаких понятий о направлениях, ничего, о чем можно было бы сказать, что оно существует. Абсолютная тьма. Вязкая, густая и теплая. Тайре показалось, что она сходит с ума или что она незаметно для себя окончательно умерла.
Она понятия не имела, где находится, но это не было похоже на видевшийся ей всю ночь персональный ад. Она все еще сидела на скамейке, но самой скамейки тоже не существовало. Она просто сидела где-то посреди тьмы межреальности. Не было ни боли, ни тошноты, ни головокружения, никаких следов постэффекта от магии сэра ′т Хоофта. Было удивительное ощущение легкости и усталости, и безумно хотелось спать.
Тайра