с нетерпением просившего принести ему свечу. Но мы не видели никакого света. Молчание, еще тяжелее тумана, царствовало вокруг нас. Вдруг оно было прервано – прервано ужасным образом: истерический голос, незнакомый нам, резко раздался среди тумана:
– Где он? – кричал голос по-французски. – Убийца! Убийца, где ты?
Была ли то женщина, или был это мальчик? Больше мы ничего не слыхали. Впечатление, произведенное на Ромейна, было ужасным. Он, хладнокровно стоявший перед дулом пистолета, готового убить его, теперь молча дрожал, как объятое ужасом животное. Я обнял его за талию и постарался увести.
Мы подождали в гостинице возвращения нашего второго секунданта. Вскоре он явился и предупредил нас о приходе доктора.
Дуэль закончилась несчастно. Пуля, пущенная наугад неопытной рукой Ромейна, попала в лицо сына, как раз у правой ноздри, прошла навылет через шею и вызвала смертельное сотрясение спинного мозга. Он умер по дороге к дому отца.
Наши опасения оправдались. Но произошло еще нечто такое, к чему мы не были готовы: младший брат убитого – тринадцатилетний мальчик – тайком последовал за секундантами и, спрятавшись, был свидетелем ужасного конца. Секунданты узнали об этом только тогда, когда он, выскочив из своего убежища, бросился на колени перед умирающим братом. Те ужасные крики, которые мы слышали, исходили из его уст. Поразивший его брата был убийца, которого он тщетно старался найти в непроницаемом тумане.
Мы оба взглянули на Ромейна. Он молча, будто окаменелый, посмотрел на нас. Я попробовал успокоить его.
– Ваша жизнь была в руках противника, – сказал я, – он искусно владел пистолетом, и вы, следовательно, рисковали больше него. Разве можно считать себя ответственным за случайность? Не падайте духом, Ромейн! Думайте о будущем, и тогда все это будет забыто.
– Никогда, – отвечал он, – никогда мне не забыть этого… до конца жизни.
Он произнес это глухим, монотонным голосом. Глаза его смотрели устало и рассеянно. Я снова заговорил с ним. Он не проронил ни слова и, кажется, не слыхал или не понимал меня. В то время, когда я уже не знал, что сказать или сделать, пришел доктор. Не ожидая моего вопроса, он внимательно вгляделся в Ромейна, а затем увел меня в соседнюю комнату.
– Ваш друг перенес сильное нервное потрясение, – сказал он. – Можете ли вы сообщить мне о его образе жизни?
Я упомянул о продолжительных ночных занятиях и злоупотреблении чаем. Доктор покачал головой.
– Если хотите послушать моего совета, – сказал он, – везите его поскорей домой. Не подвергайте дальнейшим неприятностям, которые могут произойти, когда результат дуэли станет известен в городе. Если вас привлекут к суду, то это будет только формальность, вы сможете явиться тогда. Оставьте мне ваш адрес.
Я чувствовал, что благоразумнее всего последовать его совету. Пароход отходил в Фолькстон утром, и нам нельзя было терять времени. Ромейн не противился нашему возвращению в Англию, ему, казалось, ни до чего не было дела.
– Оставьте меня в покое, – сказал