бы по примеру многих коллег остаться в отделе, а за кофе отправить кого-нибудь из подчиненных – одна из тех привилегий, которые дает тебе если не звание, то по крайней мере стаж. Но инспектор никогда не одобрял, что младший состав загружают личными поручениями, и в свое время поклялся не делать этого, когда продвинется по службе. Да и потом, пока Эстратико разбирается с номером машины, можно хотя бы полчасика провести в тишине и покое. Не обязательно все время сидеть в кабинете. С ловкостью человека, успевшего на своем веку тысячи раз угоститься вкусным кофе, Альсада умело поворачивал стакан кончиками пальцев и ни разу не обжегся.
Menudo día de mierda[14]. Бог знает, что его дальше ждет, после такого-то старта. Даже не думай об этом. Альсада трижды постучал по деревянной обивке барной стойки. Зато он снова повидался с Петакки. Для его профессии судмедэксперт выглядел весьма неплохо, точно успевал спать по восемь часов. Как он вообще засыпает, зная то, что знает?
К соседнему стулу кто-то подошел и отвлек инспектора от раздумий. Мужчина средних лет, с неаккуратным зачесом, скрывающим лысину, и пухлым кожаным портфелем. Врач. Альсада убрал плащ со стула; под ним обнаружилась сложенная вдвое вчерашняя газета. Немало воды утекло с тех пор, когда они могли позволить себе покупать газеты каждый день, – политика жесткой экономии давала себя знать. Прежде чем незнакомец смахнул газету на пол, Альсада успел, сощурившись, прочесть заголовок об очередном бредовом распоряжении министра экономики Кавальо: «В праздники Центробанк разрешит снимать со счетов до пяти сотен песо». Альсада подавил невеселый смешок, чтобы врач, чего доброго, не вступил с ним в беседу. Пять сотен песо. И все же семейству Альсада еще повезло – казалось, миллион километров отделяет их жизнь от жизни обитателей Вильи 21, трущоб примерно в двадцати кварталах от их относительно благополучного района. Когда Хоакин с Паулой и Сорольей собирались в своей барракасской гостиной, чтобы посмотреть вечерние новости, картинки на экране кремового телевизора казались почти фантастическими, словно из иного мира, – точно кадры, сделанные каким-нибудь водолазом в подводной пещере. Да, им еще повезло. Забывается всё, кроме голода. Кстати, о голоде: так что же случилось этим утром?
Альсада, голодный, опаздывающий, пулей влетел на кухню. Времени на полноценный завтрак уже не было, но он рассчитывал прихватить с собой в дорогу немного альфахорес. Соролья уже ушел, а Паула сидела за столом и пила чай.
– Я твои альфахорес вчера в школу унесла, – призналась она чуть погодя.
Альсада отвел взгляд от полки буфета, на которой искал печенье, и задержал его на своем отражении в дверце микроволновки.
– Они сознание теряют, ¿sabés?[15] – продолжила Паула и уставилась в никуда. С ее места открывался вид на сад, но Альсада, даже не поднимая на нее глаз, знал, что взгляд ее устремлен в пустоту. Он сел напротив и взял ее ладони, еще теплые от кружки с чаем.
– Паула.
Она была точно в трансе.
– Я не сразу поняла, что это из-за того, что дома им нечего есть. Не