несколько месяцев вели прослушку телефонов и наблюдение за электронными средствами, после чего посадили дилера за продажу наркотиков на тридцать лет без права на досрочное. Для Эджертона это было что-то вроде заявления, решительного ответа организованной наркопреступности, что заказные убийства не останутся безнаказанными.
Это был убедительный аргумент. Считалось, что почти половина убийств в Балтиморе связана с употреблением или продажей наркотиков, но уровень их раскрываемости исторически ниже, чем в делах с почти любым другим мотивом. И все же методология убойного отдела не менялась: детективы работали по наркоубийствам независимо друг от друга, как и по любым другим. А Бернс и Эджертон заявили, что преступления в городе взаимосвязаны и сократить их – или того лучше, предотвратить, – можно, только ударив по крупным наркоорганизациям. С этой точки зрения, неуклонное насилие городских наркокругов обнажало слабости отдела убийств – а именно, что расследования ведутся отдельно, бессистемно и постфактум. Через два года после первого дела в УБН Эджертон и Бернс снова доказали свою правоту, когда целый год прослушивали организацию, которой причислялся десяток убийств и покушений в проджекте Мерфи-Хоумс. Пока детективы следовали традиционному подходу, все нападения с огнестрельным оружием так и оставались открытыми, но в результате этого продолжительного расследования четыре убийства закрыли, а ключевые фигуранты получили двойные пожизненные.
Это было хирургическое правоохранение – но другие детективы не преминули заметить, что два расследования сожрали три года, и на большую часть этого времени оголились две группы, оставшиеся без своих детективов. Кому-то все равно надо было отвечать на телефон, и, пока Эджертон работал в полевом штабе УБН, на других членов его группы – Кинкейда и Гарви, Макаллистера и Боумена – свалилось больше огнестрелов, больше сомнительных смертей, больше самоубийств, больше убийств. Продолжительные отсутствия еще сильнее оттолкнули Эджертона от остальных детективов.
Эд Бернс, верный себе, сейчас был переброшен на масштабное расследование ФБР по наркоорганизации в проджектах Лексингтон-террас – в общем счете оно тоже займет два года. Сначала Эджертон работал с ним, но два месяца назад после скандального спора федеральных и местных руководителей из-за бюджета его сдали обратно в убойный. И то, что теперь Эджертон в обычной ротации и набивает рапорт по такому рутинному и недраматичному происшествию, как суицид, служит источником веселья для всей смены.
– Гарри, что это ты там печатаешь?
– Гарри, ты что, ответил на вызов?
– Гарри, у тебя что, большое расследование?
– Скоро тебя снова командируют, Гарри?
Эджертон закуривает и смеется. После своих специальных назначений он ничего другого и не ожидал.
– Смешно, смешно, – отвечает он все еще с улыбкой. – С вами просто со смеху помрешь.
Боб Боумен,