завидуя соседу по сурту или государству. И опять вспоминается грустная мудрость поживших, все перевидавших людей: сколько бы ни сделал для человека добра, никогда не дождешься от него вечной благодарности, и человеческую жадность ничем не утолить… Истинный смысл людской неблагодарности Бодончор понял только теперь, почти прожив свой век… Но и это имеет хорошую сторону. Если бы он еще в молодости понял все это, то не стал бы надевать на свою шею столь тяжкое ярмо, оставил бы все как есть и опять пустился с немногими верными в путь, в дальние края, ища места поспокойнее и посытней. Но тогда бы не было и мощного, хорошо обустроенного и богатого Ила…
А ведь даже и старшие братья, которые так просили, умоляли его, столько всевозможных слов говорили, лишь бы убедить его стать Ханом, не скажут теперь слова благодарности.
У человека, не умеющего смотреть далеко вперед и предвосхищать события, не прибавится этого дара и с возрастом, богатством, могуществом, границы ума от этого, увы, не расширяются, а скорее уж наоборот, как это видно по братьям. Они уже и забыли, благодаря чьим усилиям, чьей организующей воле появилось у рода их и у них самих все это богатство. Вместо понимания от них можно ожидать лишь претензии, что их заслуги не оценены по достоинству, что не возданы им должные почести, не оплачено сполна их радение…
Ну а в великом стаде как во всяком множестве есть все: и неприятие, и понимание. Но даже там, в среде не больно-то думающих, лучше его придворной челяди понимают, что жизнь под крылом большого, крепкого Ила намного надежнее и благополучней, чем в эгоистическом раздроблении.
Если долго сидишь на месте вождя, владыки, то жизнь все больше начинает напоминать панораму Степи с высокой вершины каменной горы. Как-то предугадываешь, кто куда сейчас двинется, как поступит, и даже о чем помышляет. Из-за этой благоприобретенной дальнозоркости начинает мниться уже, что можешь увидеть, предугадать будущее на глазок, без старого, хорошо опробованного набора способов разведки и осмысления сложившейся ситуации, основываясь лишь на витающих вокруг тебя разных придворных слухах и предположениях, доверяя с излишком мнению засидевшихся тоже рядом с тобой мудрецов. Дальнозоркость оборачивается тем, что начинаешь хуже видеть вблизи, вокруг себя, и оттого тут незаметно пристраиваются всякие, которых ты вчера еще и видеть не хотел… Еще одна незамечаемая напасть – стараться делать все самому. Кажется, что без тебя уже ничего не получится, никто ни с каким делом не управится. Да и люди твои начинают думать так же, привыкают не брать на себя ответственность… Увериться и в этом тоже – вот начало беды.
Такой вождь долго на ханском ковре не просидит. А если и усидит, то принесет своему народу много разочарований и бедствий.
Чтобы не случилось этого, нужно не стремиться руководить всем лично, а отбирать и приближать к себе лучших из твоих людей, умеющих думать о будущем и отыскивать пути к нему. И дать им время и средства, чтобы раскрыть свои возможности, а потом