дождался повторного утвердительного жеста еврея. – Вот, сиди, как можно тише, и слушай. Отвечать мне не надо, только кивай головой в ответ. Понял?..
Еврей кивнул, тот продолжил, отнимая свою руку от его рта:
– Ты приходил к вдове и расспрашивал ее о птицах (Авраам утвердительно покачал головой в ответ). Прекрасно. Она насторожилась? (Снова кивок головы) А потом что-то невнятно ответила тебе, но пригласила в гости, мол, сильно соскучилась?
– Да, как вы догадались? – Прошептал в ответ Авраам.
– Очень просто. А ты, глупый такой, даже своего дядю не послушался. Он, наверное, предупреждал тебя об опасности?
Снова молчание и утвердительный кивок.
– Вот, значит, я не ошибся. – Агент тихо засмеялся. – Значит, она пригласила тебя именно сегодня?..
– Да…
– Прекрасно! Так вот, мой бедный еврей, именно сегодня ночью, в ее мягкой и теплой постельке, – агент изобразил на своем лице умильную гримасу, – тебя и зарежут, как барана…
– Нет, не надо… – побледнев, произнес Авраам.
– Конечно. Лично мы это и не собираемся делать. – Спокойно ответил ему агент. – Мы подождем, когда наши неожиданные гости придут к Катерине, спокойно их повяжем, если, конечно, они не станут спорить против этого, и заберем их вместе с вдовушкой в цитадель. Хотя, нет. Катерину мы пока оставим в доме с нашими людьми, вдруг, кто-нибудь еще заглянет на огонек к нашей премилой и радушной хозяюшке…
Авраам испуганно посмотрел на Катерину, словно задавая ей вопрос. Та сделала удивленное лицо и отрицательно покачала головой в ответ. Агент перехватил ее взгляд, усмехнулся и, обратившись к еврею, сказал:
– Грешно быть таким наивным. Грешно. – Он как-то грустно посмотрел на Авраама и добавил. – И смешно…
– Я вам не верю. Мы любим друг друга, несмотря на разницу религий, наплевав на взгляды людей…
– Вот и люби себе на здоровье. А пока, – агент серьезно посмотрел в глаза Авраама, тот вздрогнул и умолк, сжавшись в комочек, – мы все немного посидим в тишине и спокойствии и посмотрим, не придет ли кто еще на огонек к твоей любимой…
Агент махнул рукой, и два его товарища увели еврея в спальню Катерины, оставшись с ним в комнате. Вдова осталась сидеть связанная на стуле. Он подошел и, пристально глядя ей в глаза, медленно произнес:
– Полагаю, нам не надобности и дальше ломать эту комедию? Или, может быть, клещи церковного суда, как пособнице еретиков и мятежников, тебе милее спокойной жизни?..
Катерина стала извиваться от ужаса на кресле, но веревки крепко держали ее, не позволяя упасть или выскользнуть. Агент погладил ее по голове:
– Успокойся. Я предлагаю тебе сделку. Ты у нас женщина умная и должна понять, что жизнь с ее прелестями гораздо интереснее долгой и мучительной смерти. Я представляю, какое удовольствие испытает наш палач Огюст, терзая твою нежную и красивую плоть своими раскаленными щипцами. О, чуть не забыл! Вряд ли у тебя хватит сил выдержать допрос церковного суда. А ведьмам и еретикам полагается только очистительный огонь аутодафе…
Катерина