Государем, и от того, что впервые в жизни он испытывал стыд за отца. Тут же раскаявшись в подобной дерзости, он прикусил язык. – Ты прав, это не наше дело…
Только тогда он обратил внимание, что у брата, который всегда славился аристократической бледностью, во всю щеку разлился румянец, а в глазах блестел лихорадочный огонек. Молодой человек испугался, что это реакция на его слова. Еще не хватало рассориться с самым родным человеком.
– Пойду займусь военным уставом… – заторопился прочь Павел.
Ночью Великий Князь был разбужен суетой в соседних комнатах. Он выглянул из спальни и обнаружил, что к Сергею был вызван врач. Подорванный скорбью организм ослаб. Брат где-то подхватил корь.
Больного переселили в дальние покои, чтобы он не заразил младшего брата. Но данная мера оказалась запоздавшей. Павел тоже вскоре заболел и был отправлен на карантин к Сергею. К счастью, корь у Царевичей протекала в легкой форме, и вскоре они смогли выходить.
Отец навещал расхворавшихся сыновей ежедневно. Он был заботлив и добр. Павлу стало казаться, что та нелепая сцена у кабинета Государя была лишь плодом его воспаленного из-за начинающейся болезни воображения, а немного позже он и вовсе забыл о ней. Когда Великие Князья совершенно поправились, их оставили в дальних покоях по настоянию Александра II, который решил, что братьям там просторнее.
Неожиданно для младших сыновей, Наследник, который обычно жил летом в Царском селе, переехал с семьей в Петергоф.
V
Томным июльским днем две юные особы прогуливались по тенистым аллеям Летнего сада. Пятнадцатилетняя Ольга Карнович уговорила старшую сестру, которая была уже важной замужней дамой, супругой камергера двора, составить ей компанию в послеобеденном променаде.
Десятилетняя разница в возрасте не так бросалась в глаза, как кровное родство девушек, поскольку обе были довольно точной копией своей матери, носившей в девичестве фамилию Мессарош, выдающую мадьярские или бессарабские корни. От матушки дочерям достались прелестные черты лица и огромные, дразнящие собеседника бархатом темного шоколада, глаза.
– Как думаешь, можем мы сейчас столкнуться с Государем? – вдруг озадачила сестру младшая Лёля.
– Сомневаюсь. Императорская семья летом живет в Царском. А ежели б он и появился, мы бы к нему не подобрались. После покушения в шестьдесят шестом он не гуляет здесь без охраны.
– Жаль… А ты знала, что в этом самом саду Государь встретил Долгорукую? – Лёля без умолку трещала, удивляя старшую сестру непосредственностью, граничащей с отсутствием манер. Девочка, которая два с половиной года проучилась в Смольном институте благородных девиц, должна была бы иметь более четкое представление об этикете.
– Будь любезна, говори тише! Тебя, должно быть, слышно в Мраморном дворце! – старшей сестре не нравилась тема разговора, поскольку она считала, что Ольга еще мала для светских сплетен. – Зря отец согласился забрать тебя