город, переходя к затяжной осаде. По окончании совещания с предводителями отрядов, граф принял решение о размещении лагеря, обоза и ставки на южном направлении…
– Мессиры рыцари и сеньоры! Осмотрев укрепления города, я принял решение о начале осады Тулузы. Запад, север и восток города приказываю обнести палисадом и расставить небольшие отряды. Этим, мы отрежем осажденных графов Фуа, Комминжа и Сен-Жиля от связи с внешним миром. Голод и нехватка продовольствия, в конце концов, вызовут болезни и голод!
Сеньоры согласились с графом. Тем более, что южное направление, как показалось им, было наиболее слабым и уязвимым для атак. Граф Симон приказал своим мастерам осадного дела построить несколько «кошек» – больших осадных перекатных башен из дерева. Мастера принялись за работу. Через два месяца, к концу декабря 1217 года, «кошки» были готовы. К этому же времени, из Каркассона и Кастельнодари привезли и притащили пять требюше и около тридцати малых и средних камнеметов.
Две «кошки», построенные для Симона мастерами, были удивительными и поразительными, даже для того времени, сооружениями. Их сравнивали с опасным чудищем…
Вот, как описывается одна из «кошек», примененных Симоном де Монфором для осады Тулузы в современных исследованиях, опираясь на «Песнь об альбигойском крестовом походе»:
«Она служила защитой для 400 рыцарей и 150 лучников и была неуязвима для требюше, камнеметов и каменных глыб, поскольку отдельные ее части: платформа, боковые поверхности, балки, стропила, двери и своды – скреплялись с помощью железа и стали».
Осада Тулузы вызвала, довольно-таки, сильное «нежелание» многих из французских рыцарей и знатных баронов, не пожелавших лишний раз рисковать собой, подвергаясь риску быть убитыми из неблагородного оружия – арбалетов или камней требюше и фрондибол. Симон был вынужден, практически в одиночку – не считая своих верных друзей: Ги де Леви, Робера де Мовуазена и Бушара де Марли, руководить пехотинцами. Напряжение возрастало…
Помощь защитникам Тулузы активно оказывали местные жители и сеньоры, нападавшие на отряды фуражиров и грабившие обозы французов…
Наступила пауза в активной осаде, вызванная зимой… Армия Симона де Монфора вяло атаковала, отдавая большее предпочтение использованию метательных машин, методично разрушавших город. Чтобы защитники не смогли применить свои метательные орудия против Шато-Нарбоннез, Симон периодически устраивал имитации атак на валы и укрепления Тулузы. Так и прошла зима и начало весны 1218 года.
Ги де Леви и, в особенности, Бушар де Марли никак не могли понять причину такой «вялости» и осторожности, охватившей их друга и предводителя. Они терялись в догадках, пока, во время одной из вечерних попоек, подвыпивший изрядно Бушар не спросил у Симона:
– Симон, друг мой! Почему это ты стал вдруг таким неженкой? Ты, которого раньше «за уши» невозможно было отогнать от штурмовых лестниц, – теперь стал осторожничать?
Симон как-то вздрогнул и побледнел.