на пути жены
Расселина на метров сорок ширины.
Кричит он ей: "Обрыв перед тобой, родная!"
Она в ответ: "Да знаю, знаю!"
Жена под ноги не глядит,
Подняв глаза, за ним следит.
А он хоть сам дрожит, от холода весь синий,
Показывает ей – вперед смотри, разиня!
Она опять: "Да знаю, знаю!..
Спускайся вниз!" Он: "Знаю, знаю!.."
И так, друг друга провожая,
Она слетела в речку под обрыв,
И стала, говорят, там жить средь рыб.
А он… Когда услышите крик журавлиной стаи,
Прислушайтесь – чей голос там курлычет: "Знаю, знаю…"
Опасно недослушивать советы и недоучиться,
И коли повезёт, быть может, станете разиней-птицей.
А может быть – квакушкой на болоте.
Зависит оттого, что в жизни вы приобретёте.
Черепахи.
Притча.
По мотивам
Польской сказки.
Уж коль нерасторопен, неуклюжий,
То быть голодному к тому же.
***
Задумала хозяйка пирогов напечь,
Кричит на печь:
"Эй, Черепах! Эй, Черепахович, вставай живей!
Сходи к соседям, попроси дрожжей".
Но Черепах и ухом не ведёт,
Жена как будто не его зовёт.
"Эй! Соня, мне тебя столкнуть ухватом?"
"Чего кричишь там блáгим матом?" –
Сквозь сон ворчит ей Черепах,
Едва ворочась на боках.
"Да сбегай за дрожжами, чтоб испечь мне пироги".
"Ну, ладно, так и быть…" – он, позевая, согласился.
Проходит с полчаса, с печи едва спустился.
Кряхтит, на лавке надевая сапоги.
Тут Черепаха: "Я думала, он по дороге уж пылит!"
Он ей в ответ: "Как говорится: кто поспешит,
Народ в округе насмешит!
Ты хочешь? – а я нет,
Чтоб надо мной смеялся белый свет".
Пока нашёл картуз да панцирь-кожушок,
Пока искал кушак – еще прошёл часок.
И время вроде бы не даром для,
Прошло полдня.
"Я, Черепахович, дождусь когда-нибудь дрожжей?"
Едва не гонит Черепаха увальня взашей.
"Куда спешить? – он ей. – Спешить,
Народ в округе насмешить!"
"Да Зайца проще было бы нанять,
Чем мне тебя по делу отправлять!"
"Ну, это, знаешь, как сказать"…
Вот Черепахович через порог перевалился,
Когда закат уже зорею обагрился.
Прошло немало дней. Уже к концу неделя.
Волнуется хозяйка Черепаха:
"Куда запропастился этот Черепаха?
Вот где морока с ним на самом деле!"
Хозяйка как-то поутру выходит за околицу,
Глядь, Черепахович торопится!
За ним пыль, ветер вьются,
И в кринке дрожжи пеной бьются.
"Ну, наконец-то, долгожданный, наконец! –
Ох, – шепчет Черепаха, – вернулся, мой гонец!
– Живей, живей!" – зовёт. А Черепахович с дороги:
"Не торопи, тащу едва я ноги".
И надо ж было тут такому казусу случиться,
Дырявым сапогом за что-то зацепиться:
И