от смены одинаковых зданий и арок, и прошедшие полгода подготовки, теперь представлялись мне иллюзией.
Я замедлил шаг.
Решимость дойти до цели, постепенно снижалась. Всё казалось таким нелепым и безрассудным.
Я посмотрел вверх и погасил фонарь.
Небо раскрыло мне свои объятия, и я замер от восхищения.
Вот видится юпитер, а вот Кассиопея. Я никогда бы не знал этого, если бы ни взгляд наверх.
И никто на свете этого не знает, и никогда не заинтересуется моими знаниями.
Мне не с кем в этом мире делиться этой красотой, и я должен скрывать свои знания, стремления и свою любовь к этой жизни.
Показались первые полоски рассвета. Я встрепенулся. Мне хотелось простоять здесь целую вечность.
Ах, как бы мне хотелось жить под этим открытым небом. Любоваться им каждый день, видеть его перемены, наблюдать за рассветом и закатом.
И вдруг я понял, что теперь я это могу!
Я принял решение. Я ушёл от своего прошлого.
За последним проёмом меня ждал Питер. Он стоял возле электроквадроцикла.
Светало. Я подошёл к нему, и он подал мне свою руку.
– Рад, что ты решился. Садись. Пора ехать.
Мы двигались по направлению к горному массиву. Постепенно скрывался из виду город. Теперь мой дом будет совсем другим.
Каким он меня встретит, я ещё не знал. Что ждёт меня там, буду ли я там счастлив?
Возникало слишком много вопросов, ответы на которые я обязательно найду.
Но вот точно я знал только одно. Моё счастье зависит только от меня.
Глава 2
«Ну что… С новой жизнью тебя!» – поздравил меня Питер.
Мы остановились перед огромной серой глыбой, которая словно памятник возвышалась среди этой пустыни.
Питер обошёл её вокруг, порылся среди камней и достал мешок, который отдал мне.
– Вот. Возьми. Это будет твоя одежда. Тебе придется снять комбинезон, чтобы не привлекать к себе внимание. Если потребуется помощь, то обращайся, но я надеюсь, что ты справишься. Я отвернусь – переодевайся.
Впервые в жизни мне придется снять с себя комбинезон. Я начал ощупывать застёжки, и постепенно следуя инструкции, которую изучал ранее, стал одну за другой их расстёгивать.
То ли от страха и необычности происходящего, то ли от касающегося моего тела воздуха меня объял озноб.
– Только не снимай его весь сразу. Вначале разденься до пояса, и надень что-нибудь, а потом снимешь полностью и наденешь брюки, а то замёрзнешь с непривычки – сказал мне Питер.
– Хорошо, я попробую.
Я оголил плечи, затем освободил руки и с удивлением стал разглядывать их. Они были такими бледными по сравнению с руками Питера, что мне вновь вспомнились маленькие ручки моего брата и тёмная кожа рук моих родителей. И я вдруг вспомнил, что больше никогда их не увижу. Но стоять так долго в оцепенении больше не мог. Мне было слишком зябко.
Порывшись в сумке, я вытащил одну за другой вещи. Мне было так непривычно ощущать их материю. Достав свитер, я словно младенец