состоянии, едва держась в сознании что-то сможет придумать пакостное, но меры предосторожности принял.
– Так, не шали. Я сейчас тебе руки развяжу, – со злобным видом достал отобранный у него кинжал. Я ожидал от анторса чего угодно, но когда в моих руках он увидел своё оружие, то лицо его расплылось в улыбке. Я, конечно, мог и ошибаться. Мимика у разных представителей цивилизаций может разительно отличаться, даже взять мимику и жесты болгар, они противоположны общепринятым, или некоторые жесты австралийцев… Но чутьём понял, что пленник рад вновь увидеть своё оружие, что оно не потерялось, не сломалось, а то мало ли что могло случиться в той неразберихе.
– Бери, – развязав руки, бросил ближе к нему коробочку. Анторс неловко попытался поймать брошенный предмет, но затёкшие от долгого связывания руки не слушались. Я бы за столько времени, проведя связанным, не смог бы пошевелиться, ведь, связывая его, я не церемонился, затягивал узлы крепко, а он, пробурчав что-то нечленораздельное, потёр руки и дотянулся до коробочки. Одним движением открыл её. Я присмотрелся. Интересно же. Внутри продолговатой коробочки находилось два цилиндра с различной маркировкой. Один имел жёлтую полосу, другой, наверно, синюю. В полумраке цветовая гамма плохо воспринималась. Дрожащими, не слушающимися руками, анторс отвинтил защитную крышку одного из цилиндров и с силой приложил его к своему раненому колену. Прозвучал тихий шипящий звук. Я, конечно, сделал ему тугую повязку, чтоб он хоть как-то мог передвигаться, но, видимо, мои старания оказались тщетны.
Примерно минуту, вот так, закрыв глаза и замерев, просидел анторс, упирая в больное место цилиндр. Потом открыл глаза, отложил использованный, как понял, шприц-тюбик с обезболивающим, и проделал те же манипуляции с другим цилиндром, вот только приложил он его не к больному месту, а к шее.
– Полегчало? Идти завтра сможешь? – не надеясь на ответ, осведомился у пленного. Он на глазах приходил в себя, взгляд приобретал осознанность, черты лица стали сглаживаться, а то, когда спросонья увидел его, то испугался. Неестественно впалые щёки, чёрные мешки под глазами, асимметрия лица, вызванная опухлостью мест, где у людей бакенбарды, и это чудовище мне предстало сразу после тревожного пробуждения. А сейчас… я, конечно, не знаток красоты инопланетян, особенно одинакового пола со мной, но теперь, если отбросить кое-какие условности, инопланетянин выглядел более-менее нормально. Даже цвет лица изменился.
– Ашш хнэксс, ашш хнэксс маа́ша, – дважды повторил анторс, сопровождая слова общепонятным жестом, указывая своим пальцем в рот, жуя и картинно сглатывая.
– Есть хочешь? – догадался я. – Показывай, что тебе дать? – вновь по очереди стал доставать коробочки. На двух из них пленник жестом дал понять, что это именно то, что нужно.
Скрывая раздражение, передал ему обе. Мне ведь тоже хотелось есть, да и пить, а смотреть, как этот захватчик уминает пусть и свою еду было неприятно. Хотелось дать ему по морде, задушить или просто отсечь голову его же клинком.
Анторс принял из моих рук коробочки. Дёрнул у одной из них, что