есть, но его мало. Аарон, повторю. Я предлагаю вам стать учеником нашей корпорации. У вас помимо таланта есть вспыльчивость и высокомерие. После обучения мы откроем для вас признанные площадки штата, потом – всей Америки.
Выведенный из равновесия столь наглым предложением, я не знал, что ответить. Мне показалось, что бездарно проведенный год, а то и два это слишком долго. Нет, мне надо было сейчас. Я чувствовал, что встречу свою любимую, и это придавало мне скорости. Хватит с меня школ и университетов! Я думал, что полностью подготовлен. Мое эго, да простит меня за него Отец, считало, что мне не нужны человеческие уроки, коих я за свою жизнь прошел тысячу с лишним. Я не подходил школе Петерсона ни по возрасту, ни по мастерству.
– Мистер Грейт, это не то, чего я ожидал. Другого вы, видимо, предложить не сможете. Нет. Скорее всего, нет. Я не…
Вежливый собеседник резко перебил меня.
– Видите ли, Аарон. В принципе, у вас есть выбор: будете с нами – мы сделаем вас знаменитым на весь мир или же без нас, но до конца своих творческих дней будете выступать в таких небольших клубах как “Midnight”. Максимум, что вам посветит, это концертная площадка на дне квартала. Или подворотни, где проводят свои концерты уличные простаки. Дальше, каким бы талантом вы, юноша, не обладали, дорога лежит через нас. Наша корпорация курирует залами по всей Америке, мы с ними в хороших отношениях и просто так вас к ним не допустят. Увы, мой друг. Выбирайте. – он одарил меня хитрой улыбкой и остался очень доволен своей проникновенной речью. В голове снова забили мощные английские часы над лондонскими просторами. Мне стало грустно, что за это короткое время правления толстосума Блэкстоуна любимая школа старины Артура превратилась в монстра.
– Да, должен признать – вы четко умеете излагать суть. Мне дать ответ прямо сейчас или у меня есть время подумать?
– Лишнего времени у меня, мистер Бейли, нет. Я не намерен ждать ни единого часа.
– К чему эта спешка? – я почувствовал неладное. Мое возмущение и негодование могло бы длиться вечно, я разозлился на Грейта, на себя, на головную боль и даже на часы Биг Бена, которые, казалось бы, здесь совсем не при чем. Питер остановил меня движением морщинистой руки, и этого жеста оказалось достаточно для того, чтобы я замолчал.
– Вам нужно знать, Аарон, что таланты очень легко зарываются в землю. – его взгляд, кажется, прожигал дыру в моей больной голове, а грубый хрипловатый голос больно ранил душу. – Мы вам нужнее, чем вы нам. Если вы не желаете с нами сотрудничать, я пойду дальше, мой день расписан по минутам. Но помните о том, что к мечте, парящей над землей, долог путь.
Я икнул. Чтобы какой-то презренный человек… Мне?! Словами моей же песни? От его слов по телу пробежал неприятный холод. Последние слова он бросил с особой жестокостью, и он смотрел на меня бледно-голубыми зрачками глаз, выцветшими от линз, и ждал. Многомиллионная корпорация поставила мне ультиматум. Словно заправский профессор, с умным видом я принял игру.
– Мистер Грейт. Я долго терпел