поднял меня от сна :
«Сюда, беспутные поклонники вина!
Пурпурной влагой наполняй бокал,
Покуда мера дней, как чаша, неполна».
24.24
Уходят наши дни в таинственную чашу-
– вместилище деяний наших.
Слывет Граалю мудрости она,
Но может стать и кубком для вина…
25
Ах, сколько, сколько, раз, вставая ото сна,
Я обещал, что впредь не буду пить вина,
Но нынче, господи, я не даю зарока:
Могу ли я не пить, когда пришла весна?
25.25
Безумный шмель летит в душистый сад,
Хитрец и тот обманываться рад.
Когда весь мир кишит и движется как ртуть !
Но ты , спешишь напиться и заснуть.
26
Смотри: беременна душою плоть бокала,
Как если б лилия чревата розой стала,
Нет, это пригоршня текучего огня
В утробе ясного, как горный ключ , кристалла.
26.26
Воистину велик духовный мир поэта,
Реальным станет то, что не видало света.
Прольет , как воду, свет луна. Гора мечтою вдруг полна…
Стирает вольный дух заветы и запреты!
27
Влюбленный на ногах пусть держится едва,
Пусть у него гудит от хмеля голова.
Лишь трезвый человек заботами снедаем,
А пьяному ведь все на свете трын-трава.
27.27
Лишь трезвый пьяница заботами снедаем,
Влюбленные заботятся едва ли.
Заботливые руки терпеливо строят мир.
Дворцы, сады, и кстати , пьяницам трактир.
28
Мне часто говорят: «поменьше пей вина!
В том, что ты пьянствуешь, скажи нам, чья вина?»
Лицо возлюбленной повинно в этом:
Я не могу не пить, когда со мной она.
28.28
Прославился Омар Хайям в округе мудрецом ,
Но справится не смог он с девичьим лицом.
Дрожит и мечется душа поэта,
Но плоть уже не та, и его песня спета.
29
В бокалы лей вина и песню затяни нам,
Свой голос примешав к стенаньям соловьиным!
Без песни пить нельзя, – видь иначе вино
Лилось совсем без плеска из кувшина.
29.29
Как горная река – так песня льется.
Вода из родника – так песня льется.
Легка того рука, кто песнь поет.
Налей для старика: пусть дрогнет лед!
30
Запрет вина – закон, считающийся с тем,
Кем пьется, в когда, и много ли, и с кем.
Когда соблюдены все эти оговорки,
Пить – признак мудрости, а не порок совсем.
30.30
Все пьют вино, и в радости и горе…
О них грустить другим придется вскоре.
Кузнец, Султан, башмачник, пекарь…
Кого придет лечить придворный лекарь?
31
Как долго пленными нам быть в тюрьме мирской?
Кто сотню лет, иль день, велит нам жить с тоской?
Так лей вино в бокал, покуда сам не стал ты
Посудой глиняной в гончарной мастерской.
31.31
Налей-ка