номер, мы вновь услышали тишину. Костя нас по – прежнему не радовал. Температура держалась как «стойкий оловянный солдатик», и свои позиции отдавать не хотела. Костя был покрыт испариной, завтрак остался практически не тронутым, и проснувшись, он говорил с нами с присвистом. Я полезла в сумку. Пора было начать колоть антибиотики, иначе придется выезжать домой, а это сделать невозможно, так как денег на обратный билет мы может конечно и соберем, но вот место в самолете найти, да еще с больным человеком, будет непросто. Я читала про эту страну, когда собирала чемоданы. Туристы рассчитывать на бесплатную медицинскую помощь здесь не могут. Просто поздороваться с медиком будет стоить 500 долларов, а уж чтобы полечиться не могло быть и речи. Очень дорого. Я поздравила себя с тем, что я врач, и принялась лечить своего пациента. Олег сидел тихо, боялся пошевелиться, и смотрел, не моргая на все мои манипуляции. Ампулы, шприцы, вата, одеколон вместо спирта, стетоскоп, и разные медицинские штучки, которые он и раньше у меня видел, но никогда не придавал им особого значения. Здесь я лечила его папу, и он переживал за него. И еще я думаю, он переживал за свой отдых, так как понимал, что, если папе совсем станет плохо, мы прервем поездку, и вернемся домой. Все детки немного эгоисты. Это нормально, я считаю. Наконец все закончилось. Костя мирно уснул, предварительно крепко сжав мою руку (что считалось нашим секретным сигналом, что все хорошо) и мы с Олегом быстро сполоснулись под душем, направились в ресторан. Очень хотелось кушать, так как несмотря на соблазн съесть в ресторанчике возле моря чего-нибудь вредного и вкусного, мы на него не повелись с сыном, потому что знали, как потом это может отразиться на наших животах (оба не воспринимаем пищу быстрого приготовления). Запахи в ресторане были просто сногсшибательные. Решили, что будем обедать в прохладе зала, а не в жаре балкона, и заняли столик возле которого стояла огромная катка с пальмой. Решили поесть суп. Здесь супы были только протертые. Красный и белый на выбор. Я взяла красный, Олег белый. Решили, что потом попробуем по ложечке друг у друга. На второе блюдо мы взяли с ним по кусочку жареного тунца с картофельным пюре, и на десерт Олег взял пирожное, а я стаканчик йогурта с фруктами. Сев за столик, мы начали кушать. Суп оказался обжигающим и пустым (красный). Белый был напротив, с насыщенным картофельным вкусом и абсолютно не соленый. Мы отодвинули тарелки, и доедать не стали, твердо убедившись, что супы (и сыр на завтрак) – это еда, которую мы поедим дома. Здесь ее кушать нельзя. Тунец и картошка были вкусные, йогурт был кислым, фрукты в нем сильно устали. Пирожное оказалось перенасыщено жирным маслом и пропиткой, Олег виновато не доел. Ну что же. Это просто не наша еда. Вот и все. Поэтому мы быстренько собрали для Кости контейнер, и вышли из ресторана. Олег возле выхода решил помыть руки, и мы задержались возле него. Так я м увидела Фарида. Он вошел со своей семьей в открытые двери ресторана, держа малышку на руках. Жена шла рядом, как всегда наглухо одетая, но надо отдать должное, любой ее наряд был очень качественно и красиво сделан.
