у Глюка и Моцарта. Это великолепное кушанье, к примеру, – я вижу, они постарались, чтобы вам угодить, – по-испански называется jabali, а по-каталански – senglar.
– Это свинина?
– Мясо дикого вепря. Позвольте…
– Вы очень добры. Не передадите ли мне соль? Действительно, роскошная пища. Я бы ни за что не догадался, что это свинина. Скажите, а что это за вкусные темные колбаски?
– Вы меня ставите в тупик. По-каталански они называются bolets, а как по-английски – не знаю. Очевидно, у них нет названия, я имею в виду английское название, хотя натуралист сразу определил бы их как Линнеевы boletus edulis[18].
– Как-как?.. – воскликнул Джек, глядя на Стивена Мэтьюрина с добродушным изумлением. Успев съесть два, если не три фунта баранины, а в завершение жаркое из вепря, он размяк душой. – Откуда вы все это знаете? – Однако, сообразив, что приступает к гостю чуть ли не с ножом к горлу, Обри кашлянул и позвонил официанту, сдвинув пустые бокалы к краю стола.
Вопрос ненадолго повис в воздухе, и лишь недоброжелательное отношение или мрачное настроение доктора помешали бы ответить на него.
– Я вырос в здешних местах, – произнес Стивен Мэтьюрин. – Значительную часть моей юности провел в Барселоне, вместе с дядей и бабушкой, и еще в провинции недалеко от Лериды. Пожалуй, я больше жил в Каталонии, чем в Ирландии, и когда впервые поехал на родину, где стал учиться в университете, то математические задачи решал на каталанском языке, потому что таким образом цифры более естественно приходили мне на ум.
– Выходит, вы разговариваете на этом языке как местный уроженец, сэр, я в этом уверен, – отозвался Джек. – Это же превосходно. Вот это называется – с пользой провести детство. Жаль, что мне в свое время не так повезло.
– Нет, нет, – покачал головой Стивен. – Я понапрасну тратил время. Сносно изучил птиц – в этой стране множество хищных птиц и животных, сэр, – а также рептилий. Однако насекомые, помимо lepidoptera, и растения – это же непочатый край, к которому прикоснулись лишь невежественные руки! Только прожив несколько лет в Ирландии, я сумел написать небольшую работу, посвященную явнобрачным, и понял, до чего же чудовищно бездарно я потратил свое время. Огромная часть территории, интересной для всестороннего изучения, осталась нетронутой со времен Уилагби и Рея до конца минувшего столетия. Испанский король пригласил Линнея приехать в свою страну, гарантируя ему свободу вероисповедания, – как вы, несомненно, помните, – однако ученый отклонил его предложение. Все эти неисследованные богатства были у меня в руках, но я пренебрег ими. Подумать только, что бы на моем месте совершили Паллас, ученый Соландер или Гмелины, старый и молодой! Вот почему я воспользовался первой представившейся возможностью и согласился сопровождать старого мистера Брауна. Правда, Менорка – это не материк, но, с другой стороны, такая огромная площадь известняковых пород имеет свою особенную флору, и вообще, здесь много любопытного.
– Вы о каком мистере Брауне – о том, что складом заведует? О морском офицере? Я хорошо его знаю, – воскликнул