Секундная задержка может сыграть решающую роль, когда речь идет о жизни и смерти. Я говорю пригнуться, и ты пригибаешься. Я говорю надеть пуленепробиваемый жилет на чертов пляж, и ты надеваешь. Ясно?
Я продолжала сжимать платье.
– Жилет был проверкой, чтобы узнать, соглашусь ли я его надеть? Это так… коварно. – Целый день, потраченный впустую на дурацкую проверку. Меня наполнило негодование. – Ненавижу, когда ты делаешь подобные вещи.
Губы Риса тронула мрачная ухмылка.
– Лучше ты будешь ненавидеть меня живого, чем любить мертвого. – Он отпустил мои плечи. – Одевайся. Мы уходим.
Дверь за ним захлопнулась.
Наконец я могла снова вздохнуть спокойно, но не могла остановить эхо его слов в моей голове.
Лучше ты будешь ненавидеть меня живого, чем любить мертвого.
Проблема в том, что я не испытывала к нему ненависти. Я ненавидела его правила и ограничения, но не ненавидела его самого.
А хотела бы ненавидеть.
Жизнь была бы гораздо проще.
Третий месяц проверки
– Я не смогу пойти.
– Что значит не сможешь? – Изумление Джулс просочилось даже сквозь трубку. – Мы ждали фестиваль со второго курса. Мы даже наряды подобрали, чтобы они сочетались. Стелла арендовала машину! Мы можем погибнуть по дороге, потому что она ужасно водит…
– Я все слышу! – раздался крик Стеллы на заднем плане.
– …но права есть только у нее.
– Знаю. – Я мрачно глянула на Риса, который сидел на диване и точил нож, словно псих. – Один телохранитель счел мероприятие небезопасным.
Мы с подругами хотели посетить музыкальный фестиваль в Рокбери много лет, и теперь мне приходилось его пропускать.
– И что? Все равно езжай. Он работает на тебя, а не наоборот.
Мне бы очень хотелось, но у нашей сделки еще длился испытательный срок, и опасения Риса нельзя было назвать полностью необоснованными. Рокбери проходил в палаточном лагере, в полутора часах езды от Нью-Йорка, и каждый год что-то неизбежно происходило: пожар, пьяная массовая драка, паническая давка. А еще в этом году во время фестиваля обещали грозу, а значит, вероятнее всего, кемпинг превратится в гигантскую грязевую яму, но мои подруги все равно решили рискнуть.
– Прости, Джулс, в другой раз.
Джулс вздохнула:
– Скажи своему мужчине, что он чертовски горяч, но полный зануда.
– Он не мой мужчина. Он мой телохранитель.
Я понизила голос, но мне показалось, Рис на миллисекунду замер, прежде чем продолжить точить нож.
– Тем хуже. Он управляет твоей жизнью, а ты ни хрена не получаешь.
– Джулс.
– Ты знаешь, что это правда. – Еще один вздох. – Хорошо, я поняла. Мы будем скучать, но наверстаем упущенное, когда вернемся.
– Звучит неплохо.
Я повесила трубку и опустилась в кресло, охваченная страхом пропустить все самое интересное. Я купила билеты на фестиваль несколько месяцев назад, до того, как Рис начал на меня работать, а теперь пришлось продать